Никто и звать никак - [5]

— Это мы, — признались Юленька с Сергеем.

— …и Сергеевы Антон и Юлия.

— Это мы.

Психиатр глянул строго и многозначительно произнёс:

— Мы очень, очень не рекомендуем иметь одинаковые имена соседствующим личностям. Не говоря о возможной юридической путанице, подобные вещи чреваты смешением индивидуальностей.

— У нас разные имена. Она Юленька, я – Юляшка.

— Тем не менее, — покачал головой психиатр, — тем не менее.

— Когда мы родились, — заметил Антон, — таких ограничений не было, и многие давали детям одинаковые имена.

— В результате мы сейчас имеем массу ненужных проблем. Так что, при выборе имён прошу это учесть. Вот рекомендательные списки. Особо популярные имена тоже не советую выбирать.

— Виталик! – очнувшись, твёрдо произнесла Юленька.

— У нас тогда – Виктор.

— Всё-таки, похоже, — недовольно заметил врач. – Но, впрочем, имеете право. Вы всё хорошо продумали? Когда я внесу имена в базу, сменить имя можно будет только заплатив пошлину. Предупреждаю: удовольствие дорогое.

Последние слова доктор произнёс другим голосом, очевидно, то был уже не врач, а юрист. Работники психоцентра, как правило, совмещали именно эти личности.

Антон хотел брякнуть, что в наше время все удовольствия дорогие, но вовремя прикусил язык. Сам, без помощи Сергея.

Работник психоцентра – поди, разбери, в какой из своих ипостасей он действовал в данную минуту – включил стоящий на столе аппарат и принялся вводить имена мальчиков. Аппарат выдал два запаянных в вечный пластик, сияющих голографическими метками, свидетельства о рождении.

Поздравляю с рождением новых граждан: Антонова Виталия Сергеевича и Сергеева Виктора Антоновича!

Два новых гражданина недовольно кряхтели, покуда папы натягивали на их общую попу ползунки.

— Сонечку… — завели прежнюю песню мамы.

— Со вторым ребёнком придётся подождать. Видите ли, у нас порой проводятся внезапные поверки оборудования, и сейчас как раз случилась такая. Вы должны понимать, дело серьёзное, ответственное, ошибки недопустимы, понимать надо. А пока я хотел бы обучить вас одному необходимому навыку. Вот это – психосканер, — на свет появилась знакомая коробочка, разве что поменьше той, что была налеплена на лоб убившегося водителя. – Аппарат предназначен для прямого общения с личностью ребёнка. Через несколько лет такие приборчики будут выдаваться всем, а пока только немногим, да-да, немногим. У вас двойня, поэтому вам прибор выдаётся. С его помощью можно самостоятельно следить за душевным здоровьем ребёнка, чётко различая одного мальчика от другого.

— Я и так отличаю, — тихо произнесла Юляшка. – А если и перепутаю, так Виталик мне тоже не чужой.

— Напрасно, очень напрасно. Я уже говорил, чем чревата подобная путаница, повторять не буду, не люблю я повторять. Лучше смотрите, как пользоваться сканером. Два электрода при помощи липучек закрепляете у себя на висках, а приборчик прикладываете к лобику или затылку ребёнка и вступаете с ним в прямой контакт, совершенно также, как если бы вы были в одном теле. Можете попробовать и убедиться, что всё очень просто. Как видите, наука на месте не стоит, движется она семимильными шагами…

Открылась дверь, в приёмной появился ещё один сотрудник центра, на этот раз не в белом докторском халате, а в голубом комбинезоне.

— Ну? – спросил врач, сразу забыв о своём монологе.

— Всё то же. На любом оборудовании, на всех диапазонах.

— Что случилось? – простонала Юленька, на миг выйдя из прострации. – Где Сонечка?

— Я сказал: погодите! Сначала ответьте на несколько вопросов. Во время беременности вы очень редко посещали врача. Почему?

— Юленька боялась, а я не возражала. Ничего приятного в таких культпоходах нет.

— Какие-то отклонения во время беременности вы заметили?

— Если бы это были мои пятые роды, — отчеканила Юляшка, — я бы ответила на ваш вопрос. А так, извините, не могу.

— Что, собственно происходит? – подал голос Антон.

— Я сказал – помолчите! Сейчас я опрашиваю женщин. Какие-то особые лекарства, наркотики во время беременности принимали? Алкоголем злоупотребляли?

— И не курим тоже, — в голосе Юляшки всё отчётливее прорезались опасные язвительные нотки. – Мы не настолько богаты.

— Посторонние половые связи были? Я имею в виду – с другими телами.

Юляшка хлюпнула носом, но не жалобно, а скорее хищно и, прищурившись, ответила:

— Вы проверяете уровень моей психологической толерантности? Так вот, он у меня низкий, и за такие вопросы я могу глаза выцарапать. Только маникюра жалко.

— Не забывайтесь, где вы находитесь! – возвысил голос медик. – Я могу задавать любые вопросы, и вы обязаны отвечать.

— Ага, можете задавать, особенно при мужьях. Так вот, мы вышли замуж девушкой, и потом по сторонам не поглядывали. У нас хорошие мужья и этого достаточно.

— В таком случае, как вы объясните, что произошло со второй рождённой вами особью?

— Она, что, от кого-то постороннего? – встрепенулся Сергей.

— Нет. Она ни от кого.

— Это как? – кажется вопрос произнесли все четверо разом.

— А так, что ни один известный метод не находит в мозгу принесённой вами особи никакой личности. Там пусто, там нет индивидуальности. Это вообще не человек.