Никта - [9]

Он ещё что-то говорил ей, кричал, но Кэсси молчала. В конце концов, если хочешь повторить подвиг искушённого в залезании на скалы бойфренда, не имея никакого опыта за спиной, то требуется полная сосредоточенность, и отвлекаться на разговоры не стоит. Закусив губу, она осторожно вытягивала руки и крепко ухватывалась за выступы наверху, прежде чем переставить ногу на новую опору. После четвёртого-пятого повторения этого процесса Кэсси с удивлением отметила, что Леон был прав: чего-то невероятно трудного в том, чтобы продвигаться наверх, не было. Скала, хоть снизу и выглядела совершенно отвесной, на самом деле имела чувствительный уклон в сторону подъема, и это сильно облегчало задачу: риск случайно завалиться назад был ничтожным. Если что и мешало ей, так это быстро вспотевшие ладони, которые норовили соскользнуть с гладких камней, раздражающий зелёный свет и крики Леона, требующего, чтобы Кэсси оставила затею. Впрочем, он вскоре утих — видимо, сообразил, что высота уже приличная, чтобы продолжать оттягивать на себя внимание скалолазки-дебютантки.

Кэсси знала, что смотреть вниз нельзя, но не удержалась, поддалась искушению. Большая ошибка. На лбу тут же выступил холодный пот, пальцы задрожали, а быстро возникшее головокружение создало ощущение, будто она уже летит вниз. Кэсси сглотнула комок в горле, закрыла глаза и всем телом легла на неровную скалу, не двигаясь, почти не дыша. Руки и ноги, казалось, превратились в жёсткие каменные колонны, как у Герцога и Герцогини, и ей подумалось, что ей ни за что не сдвинуть их с этого положения, не заставить себя разжать пальцы. Так она навсегда и останется прикованной к скале. Но прошла минута, сердцебиение вернулось в норму, и Кэсси продолжила злополучный подъем.

Катастрофа, как это обычно бывает, случилась, когда до цели оставалось всего ничего. Вот она уже слышала возгласы Леона — на сей раз не осуждающие, а подбадривающие, — вот чёрный рот пещеры уже завис у неё над головой, готовый принять, вот она видела протянутую к ней руку помощи и готовилась вцепиться в неё… и тут что-то случилось с её телом, что-то жуткое и знакомое с холодного утра.

«Нет, — подумала Кэсси почти отрешённо. — Этого не может быть. Только не сейчас. Не. Сейчас».

Ступни перестали принадлежать ей, как и кисти. Не кончики пальцев, не сами пальцы, а обе кисти разом. Они стали чужими, враждебными ей, и Кэсси стремительно теряла власть над ними. Лишённые контроля, они не желали цепляться за проклятые камни и безвольно разжимались. Опора под ногами исчезла; Кэсси не знала, оттого ли это, что ступни потеряли чувствительность, или же она действительно уже начинает свободное падение.

— Не-е-ет! — страшно завопил прямо у неё над ухом Леон, отлично понявший, что происходит.

Кэсси подняла взгляд. Вот его рука, на которой вздулись зеленоватые вены. Так близко!.. Вот его лицо, перекошенное от напряжения, и всё-таки до безумия красивое. «Поцеловаться бы с ним ещё всего раз», — подумалось ей. А там и рухнуть в пропасть можно. Ещё всего раз — большего ей не надо.

Не всё получается так, как хочется.

Кэсси закрыла глаза. Руки соскользнули с выступов и повисли ненужными тряпками. Она стала заваливаться на спину. Понимая бесполезность сопротивления, она всё же напряглась всем телом, чтобы оттянуть начало падения. Леон кричал…

… и тут она наткнулась спиной на что-то жёсткое, что пресекло падение, очень больно впившись ей между лопаток. Кэсси вскрикнула и открыла глаза. Зелёный свет, обволакивающий её, стал таким густым, что она буквально ослепла. Неожиданная опора вибрировала и подталкивала её вперёд, к камням. У Кэсси проскочила паническая мысль: «Оно сейчас прижмёт меня к скале и раздавит!».

— Дай руку! Быстрее!

Срывающийся голос Леона заставил её прийти в себя. Она попробовала пошевелить пальцами — никакой реакции, мёртвая плоть. Но зато ступни чуть ожили — по крайней мере, когда Кэсси попробовала ими шевельнуть, они неохотно, но подчинились. Чтобы добраться до спасения, нужно было подняться всего на один выступ. Без пальцев, но с неведомой спасительной поддержкой за спиной.

Выбора не было. Кэсси отдала себя на попечение судьбы и начала переставлять ногу. Хвала небу, жёсткая опора чутко реагировала на движения, всё время оставаясь за её спиной. Кэсси оттолкнулась ногой от выступа, буквально подбрасывая себя наверх и поднимая над собой руки с болтающимися кистями. Этого хватило — миг страшной неопределённости, потом пальцы Леона защелкнулись на её запястье.

Он вытащил её наверх одним рывком, будто она была весом с пушинку. Кэсси, пытаясь совладать с дыханием, сделала несколько шагов в сумрак пещеры подальше от края и без сил осела на камень. Зелёное сияние померкло. Оглянувшись, она увидела в воздухе удаляющийся силуэт своего спасителя. Механическая стрекоза бесшумно парила на почти прозрачных крыльях, которыми она махала так быстро, что их было сложно разглядеть — только воздух вокруг тонкого корпуса автоматона казался слегка размытым, как в жаркий летний день. Прожектор, установленный на корпусе, вращался, беспрестанно перемещая зелёный овал, ложащийся на землю. Но девушка смотрела не на прожектор, а на продолговатый выступ под корпусом фиджи. Именно эта нелепо торчащая палка не дала ей свалиться на землю. Только это была не палка, а ствол пулемёта. Арнольды обходились лезвиями, а фиджи были созданы для того, чтобы обрушить сверху град огня на преступников. Кэсси даже видела пару раз издалека их в действии: пара резких звуков, напоминающих птичье чириканье — и человек, пытающийся прорваться в запретную зону, кулем валится на землю, под ним медленно расплывается лужа крови. Сделав своё дело, фиджи невозмутимо летели дальше в поисках новых нарушителей.