Никта - [29]

Остановился Вадим, когда он обо что-то споткнулся. Пришлось схватиться за стену, чтобы не упасть. Восстановив равновесие, Вадим взглянул под ноги и увидел лежащую поперёк прохода девушку. Она не дышала. Желтая куртка на ней была изодрана в лохмотья и перепачкана в крови, вытекшей из глубоких рваных ран на туловище, руках и ногах девушки. Невидящие голубые глаза уставились в тёмное небо.

Вадим узнал её. Это она выходила из «ленд крузера» вечером и села в него же пару минут спустя. Что с ней произошло? Кто мог?..

Словно в ответ на его немой вопрос, из темноты раздалось рычание.

— Кто там? — спросил Вадим.

Рык повторился. Из мрака выползли две тёмные фигуры, прижимающиеся к земле. Их глаза горели нехорошим жёлтым пламенем. Волки. Серая шерсть на их шеях стояла дыбом.

Вадим посмотрел назад, готовясь дать деру. Но и там уже мелькали силуэты. Бежать было некуда — хищники наступали с двух сторон. Через несколько мгновений они набросятся на него и растерзают, как бедную девушку.

«Он поёт колыбельную волкам», — вспомнил вдруг Вадим строчку из песни. И где же он — тот, кто утихомирит этих тварей своим пением?

Он завертел головой в отчаянии. Кирпичи — волки — ещё кирпичи — снова волки… Больше ничего.

Лишь только в последний миг перед тем, как волки накинулись всей сворой на него, Вадим догадался посмотреть вверх.

Он стоял на крыше левого здания. Несмотря на крутой угол обзора и темноту, почему-то Вадим увидел его лицо очень чётко. Несомненно, это был не человек, хотя сложение его тела и напоминало человеческое. Широкое лицо существа сплошь заросло рыжей шерстью, и длинные кривые зубы выглядывали из-под толстых губ, даже когда он молчал. Нос напоминал свиной пятачок, а глаза…

Да, это были глаза безумца. Теперь Вадим понял, как они должны выглядеть. Не большие. Не красные. Не злые. Самые обычные — но только пустые, как яйцо, из которого высосали содержимое. Глаза существа, которое знает всё о своей обречённости.

— Пой же! — страшно закричал Вадим. — Ты должен!

Существо на крыше не двинулось с места. Но его рот приоткрылся, острые жёлтые зубы зашевелились, и вместо пения Вадим услышал тихие шелестящие слова. В тот же момент зверь серым ядром прыгнул на его грудь.

Он проснулся.

Волосы промокли от пота, одеяло почти сползло на землю. Вадим шумно выдохнул, извернулся и посмотрел на ночные часы, стоящие на подоконнике. «22:01». На его глазах единица сменилась двойкой. Значит, он спал всего час. Приснится же такое… Вот что значит слушать перед сном что попало.

Вадим перевернул подушку, откинул одеяло в сторону и лёг на живот, закрыв глаза. На улице шумел ветер — он усиливался с каждой секундой, нагоняя мороз. Недолгая оттепель ноября две тысячи тринадцатого года от Рождества Христова в Краснопольске закончилась.

Он почти уснул снова, когда тишину нарушила резкая трель мобильного телефона. Не размыкая век, Вадим нащупал рукой телефон, лежащий на полу рядом с кроватью, и поднёс его к лицу. «РОМАН», — светилось на экране. Муж Галки. Что ему понадобилось от Вадима в такой час?

— Алло?

— Здравствуй, Вадим, — голос Романа звучал тревожно. — Слушай, а Галка всё ещё у тебя, да? Что-то она припозднилась, я тут беспокоюсь…

— Галка… что?

Телефон, выпав из руки, шлёпнулся Вадиму на плечо. Роман в динамике что-то говорил, но Вадим его не слушал. Он вспомнил конец странного сна — те слова, которые ему сказало печальное существо.

«Прости. Я потерял голос. Не смогу. Прости».

Холодея, Вадим присел на кровати и прислушался к звукам за окном. Так и есть — ни одного поскрипывания качелей, даже далёкого. Над Краснопольском нависла стылая ночь возвратившейся зимы, в которой бродили хищники, и не было в этот тёмный час никого, кто мог бы спеть колыбельную волкам и отвести беду от их жертв.

2014 г.

Обман

Дейл Монкхауз, капитан «Проксимы», первого звездолёта в истории, слыл человеком, скованным из железа — собственно, потому ему и доверили встать во главе столь ответственной миссии. Но сейчас даже человек из железа испытывал волнение. Лицо сохраняло бесстрастность, сердце билось в обычном ритме, руки не дрожали — но волнение было, и капитан это не пытался отрицать. Дейл Монкхауз не терпел самообмана, как и любого обмана вообще.

Он стоял в рубке «Проксимы» в полном парадном обмундировании, сцепив ладони за спиной, и вглядывался в широкий фронтальный иллюминатор. Камеры, которыми была напичкана рубка, снимали капитана с разных ракурсов и отправляли изображение и звук на Землю, но миллиарды зрителей на голубой планете должны были увидеть капитана лишь по прошествии полутора суток. Столько времени требовалось, чтобы сигнал дошёл до Земли из далёкого тёмного пространства, в котором сейчас находилась «Проксима». Монкхауз понимал, что эти кадры войдут в историю как очередная величайшая веха в покорении Вселенной людьми. Поэтому капитан должен был выглядеть безупречно. Сейчас он олицетворял собой не только свой звездолёт, команду и родной Оксфорд, а всё человечество — ни много, ни мало.

— Тридцать секунд до условной точки, — сообщил штурман. Судя по звенящим интонациям в обычно сухом голосе, значимость момента зачаровала и его.