Никта - [27]

— А я вот не узнаю. Ерунда какая-то, по-моему.

— Я точно помню, что слышала эту песню. По телевизору, — Галка повернулась к брату. — Давно, лет десять назад, я тогда только институт закончила. «Фабрику звёзд» помнишь? Такая передача была в начале двухтысячных, из обычных подростков делали артистов.

— Ты же знаешь, я телевизор редко смотрю. Слушай, давай уже зайдём, а? Простудимся ещё.

— Хорошо, — Галка кивнула и в последний раз посмотрела вниз. Цокая каблуками, девушка уже спускалась по крыльцу. Она села в «ленд крузер» и захлопнула дверцу. Музыка прервалась. Чёрный автомобиль медленно тронулся задним ходом, разворачиваясь к выезду из двора.

Они вернулись на кухню, немного продрогшие, но и посвежевшие. Вадим убрал в холодильник остатки еды, а Галка, несмотря на его протесты, настояла на том, чтобы помыть посуду перед уходом. Бросив тарелки, ложки и вилки в раковину, она поднесла губку к бутылке моющего средства «Фэйри», но её настигло разочарование: похоже, жидкость в бутылке давно закончилась.

— Так она ж у тебя пустая! Почему ты её не выкинешь?

— А-а, пусть стоит, — Вадим махнул рукой, ссыпая подобранные со скатерти крошки в мусорное ведро. — Потом как-нибудь выброшу.

— Надо новую купить. Как ты вообще моешь посуду без «Фэйри»?

— Обычной горячей водой. А купить — да, надо, но постоянно забываю.

— Ты, братец, погряз по уши в холостяцкой жизни, — Галка включила воду и взялась за первую тарелку. — Скоро вообще будешь раз в неделю посуду убирать, знавала я таких мужичков. Когда же ты мамку-то обрадуешь?

— Ай, только не начинай заново, — насупился Вадим. — Придёт время — женюсь. Будет маме и невестка, и внуки. А сейчас у меня дел полно.

— Ну ты смотри, мама-то уже немолодая. Она мечтает о том, чтобы у тебя появилась семья. Вот и на этот раз, когда ездила, она постоянно спрашивала, как у тебя там с девушками. Мне даже неудобно было.

Вадим хмыкнул и вышел из кухни.

Закончив с посудой, Галка помыла руки в ванной и пошла к брату. В гостиной его не оказалось, как и в спальне. Нашёлся Вадим в тесной комнатке, которую он называл своим рабочим кабинетом. Он сидел за компьютером и смотрел видеоролик с дерущимися тиграми, подперев голову кулаком.

— Вадик, у тебя сейчас интернет включён, да?

— Конечно. У меня же кабель — интернет всегда включён. Спрашивать так — это уже прошлый век.

— Ну, прости меня, тёмную. А зайди-ка в «Контакт» и найди мне ту песню, которая звучала в этой машине.

Вадим удивлённо обернулся:

— Прямо сейчас? А флешка у тебя есть с собой?

— Нет-нет, мне просто послушать, — Галка сняла с деревянного табурета в углу кадку с карликовой пальмой и сама уселась на него. — А то по радио я так и не разобрала, о чём там поётся.

— И зачем тебе это? — Вадим защёлкал мышкой, открывая браузер.

— Просто интересно.

— Ну, как маленькая… И, кстати, как я эту песню тебе найду? Я же не знаю ни имени певицы, ни названия песни. Ты что-нибудь из слов запомнила?

— Что-то там про колыбельную волкам.

Постучав по клавишам, Вадим кивнул:

— Ага, похоже, вот она. Кстати, так и называется — «Колыбельная волкам». Тебе включить?

— Ну включай, раз нашёл.

— Ладно, а я пойду, пока себе чай налью. Буду я сидеть и слушать всякую чушь…

— Не ворчи!

Усмехнувшись, Вадим поставил песню на воспроизведение и вышел из комнаты. Он любил свежекипячёный чай, так что пришлось ждать, пока не нагреется вода в чайнике. Плеснув кипятка в чашку и кинув в неё пакетик чёрного чая, Вадим вернулся в кабинет. Галка, постукивая пальцами по коленям, слушала песню — видимо, уже на повторе:

Он выходит каждый вечер,

Он танцует только танго,

У него большие зубы,

Он поёт колыбельную волкам.

Он кричит — его не слышно,

Он танцует только танго,

Он весной похож на ветер,

Он поёт колыбельную волкам…

— Ну как? — Вадим поставил чашку на стол рядом с клавиатурой. — Поняла смысл жизни?

— Вадик, перестань, — Галка прыснула. — Но песня очень интересная.

— Это чем же? Самая обыкновенная попса.

— Ну вот представь — кто может петь колыбельную волкам?

— Да не хочу я мозги себе парить, — Вадим сел на кресло и остановил песню. — Это просто бессмыслица, понимаешь? Всем этим певичкам продюсеры за утро десять таких песен сочинят, не напрягая извилин, а ты тут начинаешь смысл искать.

— Да без разницы, кто там и как слова сочинял. Ты просто представь картину: кто-то шастает там в темноте каждый вечер и поёт, чтобы волки уснули…

— И?

— А тебе не жутко от такой мысли?

— Мне очень жутко от мысли о предстоящих годовых отчётах в налоговую. В этом году они бульдогом цеплялись за меня, и вряд ли уже отстанут. Будут трясти, как линяющего щенка, говорю тебе.

— К чему тут твоя налоговая?

— Ну а к чему этой твой шастающий в темноте? Эх, видно по тебе, что Роман три последние недели в Омске прохлаждался, — Вадим лукаво улыбнулся.

— Ай, да ну тебя, Вадик, — Галка надулась, как в детские годы. — Совсем ты одеревенел с этим твоим бизнесом, поговорить нормально с сестрой не можешь.

— Так о чём тут гово… эх, — Вадим вздохнул и примирительно вскинул ладони, поняв, что слишком увлёкся спором. Такое бывало с Галкой — порой на неё что-то находило, и она в буквальном смысле слова витала в облаках. Годы не сгладили эту черту, а только усугубили. Раньше Вадим как-то умел безболезненно обходить в разговоре её причуды, но теперь, перетираясь годами в жёстком деловом мире, видно, и вправду стал терять ценное умение…