Николай II (Том I) - [127]
Вот где, между прочим, крылся секрет «сахарного голода» в России!!
Кроме перечисленных наиболее важных видов удельного хозяйства, ведомство занималось ещё хлопководством (в Гяур-Архском и Каракальском имениях) и чайными плантациями (вблизи Батума).
Продажа нефти также приносила большой доход, отчисляемый в пользу уделов арендаторами балахнического нефтяного промысла, взамен арендной платы.
Столь обширна и разнообразна была деятельность удельного ведомства. Это было огромное хозяйство, раскинувшееся почти по всей европейской и отчасти азиатской России, дававшее своим владельцам колоссальный, верный устойчивый доход.
И все эти несметные богатства принадлежали небольшой кучке людей, ничего не сделавших для приобретения этих богатств и не поступавшихся ни копейкой из своих доходов в годины самых тяжких народных бед.
Вывод напрашивается сам по себе.
Выясняется положение, которым я начал эту главу. Становится понятным поведение «помазанников Божиих», самодержцев всероссийских, вотчинных хозяев страны, в которой им принадлежала чуть ли не десятая часть лучших земель и половина богатств, составляющих на деле достояние целого народа.
С усилением мощи Российской державы, с увеличением сказочных богатств династии усложнились и дошли до небывалых размеров средства, утончились способы, применяемые всеми «владыками» земли для обеспечения своих царственных интересов…
Создалась тонкая, но крепкая сеть предательства, «охранная» сеть, опутавшая всю страну… Воскресли времена Рима при Нероне или Тиберии, когда «брат выдавал брата и мать доносила на детей своих»…
Особенно много агентов царизма было среди тайных организаций, так называемых крайних левых партий – эсдеков, большевиков…
Оно и понятно. Умеренные либералы, хотя бы и решительные сторонники переворота, люди опыта и науки, предпочитали медленный, осторожный поступательный ход революционной работы, дающий верные результаты…
Наоборот, нетерпение молодёжи не мирилось с такой постепенностью… Честолюбие, даже вполне чистое, толкало на яркие внешние проявления, выступления, на крайности… Юная порывистая душа и не искушённый опытом ум подсказывали самые «последние», крайние требования, без согласования с тем, что возможно и чего невозможно достичь теперь же…
Конечно, в этой среде – «максималистов», большевиков, или, как их теперь называет, «ленинцев» – была самая благодатная почва для насаждения провокации и шпионства, для создания тревоги в более умеренных и широких слоях русского общества…
Привожу для любознательного читателя отрывки из одной «Инструкции» неизвестного охранного Нестора, поучающей, как надо создавать армию провокаторов для «освещения политической жизни страны», для внесения розни и смятения, вражды и недоверия в ряды борцов за свободу.
Озаглавлен этот дьявольский документ очень сухо, по-канцелярски: «Инструкция по организации и ведению внутренней агентуры».
«Единственным вполне надёжным средством, обеспечивающим осведомлённость розыскного органа, является внутренняя агентура. Состав агентуры пополняется лицами, непосредственно входящими в какие-либо преступные организации, или же лицами, косвенно осведомлёнными о внутренней деятельности и жизни хотя бы даже отдельных членов преступных сообществ и называемыми «агентами внутреннего наблюдения» или «секретными сотрудниками». Постоянно содействующие делу розыска, исполняющие различные поручения и доставляющие для разработки материал по деятельности партии, носят название «вспомогательных агентов». Доставляющие сведения хотя бы и постоянно, но за плату за каждое отдельное своё указание да то или другое революционное предприятие или выступление какого бы то ни было сообщества называются «штучниками».
В деле розыска не следует пренебрегать никакими лицами и исходящими от них сведениями, невзирая ни на форму, ни на способ их доставки.
Откровенные показания, заявления, анонимы и пр. должны быть приняты, надлежаще оценены и подвергнуты тщательной и всесторонней проверке. К откровенникам и заявителям следует относиться с большой осторожностью, проверяя как лицо, дающее сведения, так и самые сведения, дабы избежать умышленного направления ими розыска на ложный путь.
О лицах, бывших секретными сотрудниками и зарекомендовавших себя с отрицательной стороны, немедленно сообщать департамент полиции. Секретные сотрудники должны быть постоянными, должны своевременно удовлетворяться определённым ежемесячным жалованьем.
Все стремления политического розыска должны быть направлены к выяснению центров революционных организаций и к уничтожению их в момент наибольшего проявления их деятельности. Поэтому не следует ради обнаружения какой-либо типографии или мёртволежащего на сохранении склада оружия «срывать» дело розыска.
Только в отношении террористов и грабителей по ликвидированию их не должно допускать излишнего промедления.
Провалившихся, т.е. обнаруженных сотрудников следует стараться устраивать на места, но не в розыскных учреждениях. До приискания места их надо поддерживать как нравственно, так и материально. Во избежание провала можно с их согласия включать их в ликвидацию и тем дать им возможность нести наравне с товарищами судебную ответственность, но при условии сохранения за ними права на получение жалованья за всё время судебного процесса и отбывания наказания.
В книгу вошли три романа об эпохе царствования Ивана IV и его сына Фёдора Иоанновича — последних из Рюриковичей, о начавшейся борьбе за право наследования российского престола. Первому периоду правления Ивана Грозного, завершившемуся взятием Казани, посвящён роман «Третий Рим», В романе «Наследие Грозного» раскрывается судьба его сына царевича Дмитрия Угличскою, сбережённого, по версии автора, от рук наёмных убийц Бориса Годунова. Историю смены династий на российском троне, воцарение Романовых, предшествующие смуту и польскую интервенцию воссоздаёт ромам «Во дни Смуты».
Библиотека проекта «История Российского государства» – это рекомендованные Борисом Акуниным лучшие памятники мировой литературы, в которых отражена биография нашей страны, от самых ее истоков. Роман-хроника «Последний фаворит» посвящен последним годам правления русской императрицы Екатерины II. После смерти светлейшего князя Потёмкина, её верного помощника во всех делах, государыне нужен был надёжный и умный человек, всегда находящийся рядом. Таким поверенным, по её мнению, мог стать ее фаворит Платон Зубов.
В романе «Наследие Грозного» раскрывается судьба его сына царевича Дмитрия Угличского, сбереженного, по версии автора, от рук наемных убийц Бориса Годунова.
«Если царствовать значит знать слабость души человеческой и ею пользоваться, то в сём отношении Екатерина заслуживает удивления потомства.Её великолепие ослепляло, приветливость привлекала, щедроты привязывали. Самое сластолюбие сей хитрой женщины утверждало её владычество. Производя слабый ропот в народе, привыкшем уважать пороки своих властителей, оно возбуждало гнусное соревнование в высших состояниях, ибо не нужно было ни ума, ни заслуг, ни талантов для достижения второго места в государстве».А. С.
Ценность этого романа в том, что он написан по горячим следам событий в мае 1917 года. Он несет на себе отпечаток общественно-политических настроений того времени, но и как следствие, отличается высокой эмоциональностью, тенденциозным подбором и некоторым односторонним истолкованием исторических фактов и явлений, носит выраженный разоблачительный характер. Вместе с тем роман отличает глубокая правдивость, так как написан он на строго документальной основе и является едва ли не первой монографией (а именно так расценивает автор свою работу) об императоре Николае.
Уверенно предлагаю эту русскую книгу иностранному читателю. Не будучи литературным критиком, не берусь судить о вложенном в неё чистом художестве. Но если исторический роман — зеркало жизни, повёрнутое назад, то в данном случае задача выполнена. Отражение безусловно правдиво. Принадлежа сам к поколению, переживавшему трагический эпилог императорской России, я могу свидетельствовать о точности автора в освещении недавнего скорбного прошлого.Затронутые события ещё не отошли как будто в историческую даль. Некоторые из тогдашних деятелей живы посейчас; о других; умерших, так свежа память.
Жестокой и кровавой была борьба за Советскую власть, за новую жизнь в Адыгее. Враги революции пытались в своих целях использовать национальные, родовые, бытовые и религиозные особенности адыгейского народа, но им это не удалось. Борьба, которую Нух, Ильяс, Умар и другие адыгейцы ведут за лучшую долю для своего народа, завершается победой благодаря честной и бескорыстной помощи русских. В книге ярко показана дружба бывшего комиссара Максима Перегудова и рядового буденновца адыгейца Ильяса Теучежа.
Повесть о рыбаках и их детях из каракалпакского аула Тербенбеса. События, происходящие в повести, относятся к 1921 году, когда рыбаки Аральского моря по призыву В. И. Ленина вышли в море на лов рыбы для голодающих Поволжья, чтобы своим самоотверженным трудом и интернациональной солидарностью помочь русским рабочим и крестьянам спасти молодую Республику Советов. Автор повести Галым Сейтназаров — современный каракалпакский прозаик и поэт. Ленинская тема — одна из главных в его творчестве. Известность среди читателей получила его поэма о В.
Автобиографические записки Джеймса Пайка (1834–1837) — одни из самых интересных и читаемых из всего мемуарного наследия участников и очевидцев гражданской войны 1861–1865 гг. в США. Благодаря автору мемуаров — техасскому рейнджеру, разведчику и солдату, которому самые выдающиеся генералы Севера доверяли и секретные миссии, мы имеем прекрасную возможность лучше понять и природу этой войны, а самое главное — характер живших тогда людей.
В 1959 году группа туристов отправилась из Свердловска в поход по горам Северного Урала. Их маршрут труден и не изведан. Решив заночевать на горе 1079, туристы попадают в условия, которые прекращают их последний поход. Поиски долгие и трудные. Находки в горах озадачат всех. Гору не случайно здесь прозвали «Гора Мертвецов». Очень много загадок. Но так ли всё необъяснимо? Автор создаёт документальную реконструкцию гибели туристов, предлагая читателю самому стать участником поисков.
Мемуары де Латюда — незаменимый источник любопытнейших сведений о тюремном быте XVIII столетия. Если, повествуя о своей молодости, де Латюд кое-что утаивал, а кое-что приукрашивал, стараясь выставить себя перед читателями в возможно более выгодном свете, то в рассказе о своих переживаниях в тюрьме он безусловно правдив и искренен, и факты, на которые он указывает, подтверждаются многочисленными документальными данными. В том грозном обвинительном акте, который беспристрастная история составила против французской монархии, запискам де Латюда принадлежит, по праву, далеко не последнее место.