Николай II. Распутин. Немецкие погромы. Убийство Распутина. Изуверское убийство всей царской семьи, доктора и прислуги. Барон Эдуард Фальц-Фейн - [37]

Вот как опишет это событие императрица Александра Фёдоровна в своём дневнике за 16 июля 1918 года, и это будет последняя её запись, ибо назавтра её, всех её детей и мужа расстреляют: «Вторник… Каждое утро комендант приходит в наши комнаты. Наконец по прошествии недели снова принесли яйца для Бэби (царевича Алексея. — Прим. автора)… Внезапно прислали за Лёнькой Седнёвым, чтобы он пошёл и попроведовал своего дядю, и он поспешно убежал, гадаем, правда ли всё это и увидим ли мы мальчика снова…». Уже никогда они не увидят мальчика, их действительно обманули… Леонида Седнёва после расстрела царской семьи отпустили домой. Дальнейшая его судьба известна не очень точно — по одним данным, его расстреляли как врага народа 17 июля 1942-го, в тот же день, когда произошло убийство царской семьи, но через 24 года — мистика. А по другим сведениям, он погиб во время боёв под Москвой во Вторую мировую войну в 1941 году.

Также вместе с И. Д. Седнёвым, дядей поварёнка Леонида, лакеем царской семьи, расстреляли матроса Нагорного, который носил царевича на руках. Боцману Деревенько не разрешили ехать с царской семьёй в Сибирь из-за его склонности к воровству, и это спасло ему жизнь… Все, кто написал расписки, что хотят с царём и его семьёй отбывать до последнего дня ссылку в Екатеринбурге, были расстреляны большевиками. Матрос Нагорный часто вступал в ссоры с охраной семьи, ибо открыто говорил о том, что они воруют вещи царской семьи и по-хамски относятся к ним.

П. Жильяр, учитель французского языка царских детей, описал, как он в последний раз видел своих воспитанников сразу по прибытии в Екатеринбург, где большинство царской свиты отделили от царской семьи: кого отпустили, а кого расстреляли позже. В своих мемуарах он написал: «Татьяна Николаевна шла последней, неся свою собачку, и с большим трудом тащила коричневый чемодан. Шел дождь, и я видел, как она при каждом шаге вязла в грязи. Нагорный хотел прийти ей на помощь — его с силой оттолкнул один из комиссаров…». Нагорный предвидел свою трагическую судьбу. Вот как это вспоминала няня царских детей А. А. Теглева: «Нагорный держал себя смело и свою будущую судьбу себе предсказал сам. Когда мы приехали в Екатеринбург, он мне говорил: «Меня они, наверное, убьют. Вы посмотрите, рожи-то, рожи у них какие! У одного Родионова чего стоит! Ну, пусть убивают, а все-таки я им хоть одному-двоим, а наколочу морды сам!».

И опять мистика, ибо действительно его убили! П. Жильяр в своих воспоминаниях писал: «Эти два малых (Нагорный и Седнёв. — Прим. автора) не могли скрыть своего возмущения, когда увидели, как большевики забирают себе золотую цепочку, на которой висели у кровати больного Алексея Александровича его образки». Седнёва и Нагорного вывели 7 июля 1918-го на расстрел. Нагорный держался стойко и поддерживал других смертников. В безлюдном месте их убили подло — в спину и без предупреждения за «предательство дела революции». Тела безвинно убитых не захоронили, и когда город заняли белые и чехословаки, их полуразложившиеся тела были исклёваны воронами. Хоронили их 10 августа 1918 года. Могилы были разрушены в советское время, ибо на их месте разбили городской парк…

И всё же вернёмся к последним записям в дневнике за 1918 год и вообще в жизни Николая II.

28 мая. 1918. Понедельник.

Очень тёплый день. В сарае, где находятся наши сундуки, постоянно открывают ящики и вынимают разные предметы и провизию из Тобольска. И при этом без всякого объяснения причин. Все это наводит на мысль, что понравившиеся вещи очень легко могут увозиться по домам и, стало быть, пропасть для нас! Омерзительно! Внешние сношения также за последние недели изменились: тюремщики стараются не говорить с нами, как будто им не по себе, и чувствуется как бы тревога или опасение чего-то у них! Непонятно!

(Пропускаю 29, 31 мая и 3 июня 1918 г. — Прим. автора).

5 июня. Вторник.

Дорогой Анастасии минуло уже 17 лет. Жара и снаружи и внутри была великая. Продолжаю чтение Салтыкова (Щедрина), III тома — занимательно и умно! Гуляли всей семьей перед чаем. Со вчерашнего Харитонов готовит нам еду, провизию приносят раз в два дня. Дочери учатся у него готовить и по вечерам месят муку, а по утрам пекут хлеб! Недурно!

9 июня. Суббота.

Последние дни погода стояла чудная, но очень жаркая, в наших комнатах духота была большая. Особенно по ночам. По письменной просьбе Боткина нам разрешили полуторачасовые прогулки. Сегодня во время чая вошло 6 человек, вероятно — областного совета, посмотреть, какие окна открыть. Разрешение этого вопроса длится около двух недель! Часто приходили разные субъекты и молча при нас оглядывали окна.

Аромат от всех садов в городе удивительный.

10 июня. Троицын день.

Ознаменовался разными событиями: у нас утром открыли одно окно, Евг. Серг. (семейный врач Боткин. — Прим. автора) заболел почками и очень страдал, в 11½ была отслужена обедня и вечерняя, и в конце дня Аликс и Алексей ужинали с нами в столовой. Кроме того, гуляли два часа! День стоял великолепный. Оказывается, что вчерашние посетители были народные комиссары из Петрограда. Воздух в комнате стал чистый, а к вечеру даже и прохладнее.