Николай II - [13]

Царица отреагировала быстро. «Какие камни особенно любит Алиса?» — запрашивала она в поздравительной телеграмме Николаю. Не дожидаясь ответа, она тут же выслала первый подарок невесте: изумрудный браслет и пасхальное яйцо Фаберже, переливавшееся бесчисленными драгоценными камнями на весеннем солнце.

Семейные фото, прогулки в каретах, сроки, отодвигаемые от одного пасхального обеда до следующего — и вот настал час расставания.

Алиса уезжает первой, сначала в Дармштадт, затем в Англию, к своей бабушке. Молодой жених не был бы Николаем, если бы на обратном пути с вокзала, погруженный в элегические мечтания, не нарвал бы любимые цветы для Алисы и не написал бы ей письмо:

«Эдинбургский дворец Кобург

В эту печальную среду 20 апреля (2 мая) 1894

Моя милая возлюбленная, дорогая Аликс!

Это было ужасно — произносить слова прощания, потому что столько людей смотрели со всех сторон! Не успел в моем сознании запечатлеться с печальной улыбкой Твой ангельский образ в окошке, как поезд тронулся! Как печально сознавать, что Ты должна провести 9 часов в этом крохотном купе почти одна, и я ничем не могу помочь! Более чем неприятно было возвращаться назад одному, и, очутившись в своей комнате, я не мог сдержать слез. Но затем — что за прекрасная неожиданность! — на столе в своей спальне я обнаружил строки от Тебя, моя возлюбленная маленькая девочка. Спасибо Тебе, спасибо за слова утешения, которыми Ты меня поддержала. Как мне хорошо, когда я смотрю на эти четыре строки! Знай, моя дорогая, что я поговорю с папой по этому вопросу, и прошу Тебя, всегда думай о том, что во всем, где я могу помочь, Ты можешь на меня положиться, что я буду на Твоей стороне и что одно любящее и благодарное сердце всегда будет биться в унисон с Твоим, моя любимая! Все эти дни я был переполнен радостью и счастьем от того, что был рядом с возлюбленной, так что я не в состоянии был высказать Тебе и сотой доли того, что мог, что хотел сказать. Когда я испытываю глубокое чувство, то не могу найти слов: это глупо и тягостно, но это именно так. Надеюсь, что робость, которой я всегда страдал, пройдет, и когда мы встретимся в следующий раз, то будем знать друг друга лучше, чем поначалу. С каким нетерпением я жду момента, когда смогу запечатлеть поцелуй на Твоем сладком, нежном личике! Аликс, любимая моя, Ты не знаешь, насколько Ты изменила меня, когда отдала мне Твою гордую руку и возвысила меня до Себя — как символ чистой любви и доверия! Нет, я не верю, что эти слова могут быть пустыми, они исходят из глубокого внутреннего чувства, поклонения, веры и любви, которой Ты наполнила меня.

Я должен повторить те же слова, что уже сказал Тебе, моя дорогая маленькая девочка, в дни нашего обручения — что вся моя жизнь всегда будет принадлежать Тебе и что я никогда не сумею полностью отблагодарить Тебя, любимейшая моя, за все, что Ты для меня сделала, делаешь и будешь делать! Да поможет Тебе Бог и да хранит он Тебя на труднейшем пути, который Тебе предстоит! Мои молитвы, мои благословения и мои мысли всегда с Тобой, милая моя малышка!

Они, конечно, все поехали в Розенау, а я застрял с оставшимися… Погода чересчур хороша для такого случая, ярко светит солнце, но я чувствую себя таким одиноким!!!! Надеюсь, Твое путешествие прошло благополучно, и моя сладкая маленькая совушка не пострадала и не слишком устала в пути. Передай мой самый сердечный привет Бабушке. А теперь до свидания, моя дорогая любимая Аликс. Благослови Тебя Господь еще раз! Моя душка!

Всегда Твой глубоко любящий и благодарный Ники».

Пока Николай в вагоне-ресторане поезда, который вез его обратно в Санкт-Петербург, рассматривал портрет своей невесты и размышлял, как непривычно выглядит новое кольцо у него на пальце, уже в Луге его встречала депутация офицеров его полка. В Гатчине в вагон поднялись его родители, братья и сестры (Георгия заменял Сандро), чтобы обнять новоиспеченного жениха.

Ему оставалось только распрощаться со своей подругой Матильдой Кшесинской. Официальное объявление о помолвке избавило Николая от личного объяснения. На прощание он написал Матильде:

«Что бы ни произошло в моей жизни, дни, которые я провел рядом с тобой, навсегда останутся самыми светлыми воспоминаниями молодости в моей памяти».

Они еще раз увиделись. Последняя их встреча произошла на удаленном полигоне в Красном Селе. Николай прискакал верхом прямо с учений, Матильда вышла из коляски.

«Слова застряли у нас в горле — как всегда, когда слишком многое нужно сказать», — вспоминала она позднее.

Слезы не давали говорить обоим, они только молча смотрели друг на друга. Николай ушел первым. Матильда смотрела ему вслед, пока окутанные облаком пыли всадник и лошадь не скрылись за горизонтом.

«Наше расставание было предопределено, неизбежно, — писала Кшесинская, — и потому моя боль была безграничной…»

«Без несчастной любви ты не смогла бы так хорошо танцевать свои роли», — утешал отчаявшуюся балерину Мариус Петипа. Между тем она не рассталась с домом Романовых: ее новый любовник — великий князь Сергей Михайлович — подарил ей домик на море. Наконец, она сошлась с более молодым великим князем Андреем Владимировичем, родила ему сына и впоследствии обвенчалась в Канне. До глубокой старости держала балетную школу в Париже, где и умерла в 1971 году.