Николай I - [187]
Известны слова умирающего А. С. Пушкина, переданные императору через В. А. Жуковского: «Жаль, что умираю, весь его был бы». Историки литературы склонны ныне считать эти слова подлинными, хотя и интерпретируют их в вольтеровском духе: «…Вот я, твой раб, умираю, и это право остается у меня всегда; ты царь, не в силах помешать мне: истина сильнее царя (слова… из письма к К. Ф. Толю, написанного накануне поединка с Дантесом)»>{1195}. «Никакого конфликта с самодержавием у Пушкина-историка не было, — отмечает один из современных исследователей. — Пушкин-историк ладил с Николаем I (в отличие от Пушкина-поэта, находившегося в большом раздоре с Александром I, да и Николай I «Медного всадника» печатать не разрешил, но Пушкин ради поэзии на конфликт не пошел)». Общий вывод автора звучит так: «…Дуэль фактически явилась следствием конфликта Пушкина не с Дантесом (никто, и в первую очередь сам Пушкин, не сомневался в невиновности Наталии Николаевны); дуэль разрешала конфликт поэта с голландским посланником при российском императорском дворе бароном Геккерном»>{1196}.
Дуэль А. С. Пушкина с поручиком Кавалергардского полка Жоржем Шарлем Дантесом (приемным сыном голландского посланника Луи-Борхарда де Беверваарда фон Геккерна) 27 января 1837 года в пятом часу пополудни за Черной речкой возле Комендантской дачи, равно как и различные версии, связанные с ее предысторией, неоднократно описывались в литературе. Вряд ли все можно свести к какой-то одной версии, в том числе и к последней, согласно которой причиной дуэли послужили попытки Геккерна овладеть списком записок Екатерины II, находившимся у Пушкина. Действительно, барон был известен как делец на ниве антикварного бизнеса, а записки императрицы можно было выгодно перепродать за границу. Геккерну, к слову сказать, удалось овладеть каким-то другим списком.
Современники отмечали провокационную роль Геккерна, выступившего в роли сводника, о чем сама Наталья Николаевна рассказала мужу. Позднее Николай I писал брату Михаилу Павловичу, что Геккерн «точно вел себя как гнусная каналья». Принято считать, что основным поводом для состоявшейся дуэли стал анонимный пасквиль, полученный Пушкиным в ноябре 1836 года, хотя Геккерн к нему отношения не имел. Приемный отец Дантеса, не заинтересованный в скандале, постарался все устроить. 12–14 ноября 1836 года удалось предотвратить первую дуэль, так как Дантес, спасая положение, сделал официальное предложение сестре Натальи Николаевны Пушкиной — Екатерине Гончаровой. Однако помолвка не была объявлена официально. 17 ноября секунданты договорились о новой дуэли, которая должна была состояться 21 ноября на Парголовской дороге. И вновь она была отменена в связи с заверениями о скорой свадьбе. Мнимая беременность Екатерины Николаевны заставляла торопиться. 23 ноября состоялась встреча Пушкина с Николаем I. Император взялся поддержать поэта, но взял с него честное слово не участвовать в поединке. Вскоре, 26 ноября, последовал официальный рапорт Дантеса командиру полка о женитьбе, а само бракосочетание (без участия Пушкина) состоялась в узком кругу 10 января 1837 года. Дуэль снова откладывалась, но уже ничто не могло ее предотвратить. Дантес спас карьеру, но опозорил себя в глазах света, да и Пушкина раздражали новоявленные богатые родственники. Помимо всего прочего взрыв негодования вызвали у него и сплетни, распространяемые Геккернами, о сожительстве поэта с сестрой Натальи Николаевны — Александрой.
Великая княжна Ольга Николаевна писала: «По городу уже циркулировали анонимные письма; в них обвиняли красавицу Пушкину, жену поэта, в том, что она позволяет этому Дантесу ухаживать за собой. Горячая кровь Пушкина закипела. Папа видел в Пушкине олицетворение славы и величия России, относился к нему с большим вниманием, и это внимание распространял и на его жену, в такой же степени добрую, как и прекрасную. Он поручил Бенкендорфу разоблачить автора анонимных писем, а Дантесу было приказано жениться на младшей сестре Натальи Пушкиной, довольно заурядной особе. Но было уже поздно: раз пробудившаяся ревность продолжала развиваться»>{1197}.
Уже по завершении дуэли, около часа ночи 28 января, смертельно раненному Пушкину принесли записку Николая I, которую потом вернули царю. Смысл ее сводился к тому, что император надеется его еще увидеть, советует исполнить долг христианина и быть спокойным насчет судьбы своей семьи. Узнав о безнадежном состоянии поэта, Николай поручил Жуковскому «запечатать кабинет Пушкина» тотчас после его кончины, уничтожив все крамольные и непристойные рукописи. После смерти Пушкина список мемуаров Екатерины II был изъят. Как камер-юнкера поэта было приказано отпевать в придворной Конюшенной церкви. На отпевании присутствовали придворные чины и генералитет, но «немецкая партия» продемонстрировала свое отношение к происходящему: прусский посол отказался явиться на панихиду. Иностранцы связывали с именем Пушкина деятельность так называемой «русской партии»
