Николай I. Биография и обзор царствования с приложением - [56]

Тройственное соглашение, окончательно установившееся таким образом к концу 1833 г., не замедлило сказаться на целом ряде дипломатических вопросов. Так, в бельгийском вопросе, как было уже сказано выше, Россия, Австрия и Пруссия еще к февралю 1833 г. пришли к соглашению между собой и стали, в противоположность Англии и Франции, на сторону интересов голландского короля. Одновременно с этим стал выдвигаться на очередь вопрос о пиренейских государствах. Ив Испании, и в Португалии шла в это время борьба за корону между различными претендентами, переплетавшаяся с борьбой политических партий: в Испании брат умершего короля Фердинанда III, дон Карлос, оспаривал престол у дочери короля (от четвертого брака), малолетней Изабеллы, до совершеннолетия которой должна была управлять ее мать Мария-Христина. В Португалии происходило движение против дона Мигуэля, младшего сына умершего в 1826 г. короля Иоанна IV: в 1828 г. дон Мигуэль занял престол, отстранив законную наследницу – донью Марию Браганцскую, дочь его старшего брата дона Педро, правившего в Бразилии. На стороне дона Карлоса и дона Мигуэля в обоих королевствах была так называемая апостолическая партия (сторонники абсолютной монархии), в то время как Изабелла и Мария находили поддержку у «либералов» (сторонники конституции). За либералами стояла Англия, стремившаяся прежде всего упрочить свое влияние в Португалии, а также Франция. Державы тройственного соглашения, не высказываясь открыто за дона Карлоса и дона Мигуэля, не признавали, тем не менее, обеих королев и во всяком случае определенно выражали желание, чтобы в обоих пиренейских государствах, независимо от того, кто займет престол, королевская власть осталась неограниченной. Разногласия по испанскому и португальскому вопросам окончательно подчеркнули то неприязненное положение, какое державы тройственного соглашения заняли по отношению к политике Англии и Франции, что и заставило эти последние теснее сблизиться между собой. К осени 1833 г. дело апостолической партии и обоих претендентов ив Испании, и в Португалии было окончательно проиграно: в исходе августа донья Мария была провозглашена королевой в Португалии; в Испании, после смерти Фердинанда VII (29 сентября нов. ст.), Мария-Христина провозгласила себя регентшей до совершеннолетия своей дочери. 10 (22) апреля 1834 г., как бы в ответ на тройственный союз 1833 г., был заключен четверной союз Англии, Франции, Испании и Португалии. Это, в свою очередь, повлекло за собой со стороны держав тройственного соглашения ряд демонстративных действий, которые должны были как бы подчеркнуть ненарушимость и незыблемость соглашения 1833 г. и в которых видная роль принадлежала императору Николаю. В августе 1835 г. происходили в присутствии Николая и прусского короля большие маневры соединенных русских и прусских войск в Калише. После этих маневров государь император отправился в Теплиц, куда прибыл 14 (26) сентября и где имел свидание с новым австрийским императором, а также снова и с прусским королем. Это свидание было приурочено к празднествам по случаю закладки кульмского памятника в честь русской гвардии, состоявшимся 17 сентября стар. ст., по случаю чего в Теплиц съехались многие из германских государей. 23 сентября (4 октября) Николай Павлович приехал в Прагу и пробыл здесь три дня вместе с австрийским императором. 26 сентября он отправился инкогнито в Вену, где прожил два дня в доме русского посольства. Во время пребывания государя в Теплице в частных совещаниях Нессельроде, Меттерниха и Ансильона все время обсуждались текущие политические вопросы. Здесь снова был затронут бельгийский вопрос и было решено отклонить последовавшее в это время со стороны Англии предложение о сбавке Бельгии части недоимок, как нарушавшее права Голландии по трактату 3 ноября 1831 г. Затрагивался и испанский вопрос; решено было в случае успеха дона Карлоса признать его королем, а несколько позднее, в Вене, русское правительство согласилось с австрийским оказать дону Карлосу денежную помощь. Даже для одного из участников самого тройственного соглашения, именно для Пруссии, участие в этом соглашении знаменовало собой отказ от независимой политики в Германии, выразившейся к этому времени в создании Пруссией таможенного союза, и большее ее подчинение влиянию Австрии. Упомянутый выше Берлинский протокол о польском вольном городе Кракове был также одним из прямых последствий соглашения 1833–1835 гг.

Только что обрисованная международная обстановка стала, в свою очередь, отправной точкой для дальнейшей политики императора Николая и в значительной степени обусловливала собой ход и направление этой политики во вторую половину 30-х и в начале 40-х годов как в Европе, так и на Востоке. Вопрос о придунайских княжествах, Молдавии и Валахии, и Сербии выдвигается теперь на очередь. То преобладающее влияние, какое упрочилось к1833 г.за Россией в Турции, создавало, казалось, благоприятные условия для устройства этих областей сообразно с интересами России.

Что касается придунайских княжеств, то здесь положение дел к данному моменту было следующее. С начала русско-турецкой войны 1828–29 гг. Молдавия и Валахия были заняты русскими войсками, господари – молдавский Иван Стурдза и валашский Григорий Гика – были отстранены от управления, и во главе местного управления был поставлен русский начальник в звании полномочного председателя диванов Молдавии и Валахии. Первым полномочным председателем был назначен гр. Ф.П. Пален, вскоре замененный киевским военным губернатором генералом П.Ф. Желтухиным. При заключении Адрианопольского мира для придунайских княжеств был выговорен, как было указано выше, ряд привилегий и устанавливались начала их внутреннего управления. После заключения мира был учрежден комитет в Бухаресте из выборных от молдавского и валашского диванов под председательством русского генерального консула в княжествах М.Я. Минчаки для выработки «органического регламента», который должен был стать основным законом для обоих княжеств. Инструкция для этого комитета была написана статс-секретарем Я.А. Дашковым, посетившим княжества в 1828 г. Одновременно с этим на пост уполномоченного диванов был назначен генерал-адъютант П.Д. Киселев, который до выработки органического устава и управлял княжествами. Воспитанный в духе политики XVIII в. и считавший, что пределом поступательного движения России рано или поздно должен стать Дунай, Киселев проводил в княжествах политику более тесного и прочного присоединения их к России. Это присоединение должно было, по его плану, подготовляться, во-первых, развитием торговых отношений с княжествами, для чего надо было выработать соответствующий тариф и бороться с конкуренцией Австрии, и, во-вторых, привлечением молдавской и валашской молодежи в русские учебные заведения. Одной из причин, вредивших русскому влиянию в княжествах, был, по мнению Киселева, неудачный состав нашего Генерального консульства, учрежденного там еще при Екатерине: с 1812 г. вошло в обычай назначать на должность русского Генерального консула в княжествах не из природных русских, но из греков-фанариотов, по своему происхождению зависящих от Турции и потому недостаточно энергично отстаивающих русские интересы. Будучи сторонником окончательного присоединения княжеств к России, Киселев был против вывода оттуда русских войск.