Николай I. Биография и обзор царствования с приложением - [20]
Семеновский полк был послан в обход Исаакиевского собора к Конногвардейскому манежу. Часть Павловского полка заняла мосту Крюкова канала и Галерную улицу. Измайловский полк, приведенный вел. кн. Михаилом Павловичем, был выстроен в резерве по Вознесенскому проспекту от Синего моста до Адмиралтейского проспекта. Вызван был точно так же Финляндский полк, расположенный тогда, как и теперь, на Васильевском острове; но когда полк вступил на Исаакиевский мост, командовавший первым взводом поручик барон А. Розен, один из участников заговора, скомандовал: «Стой», и это остановило дальнейшее движение всего полка; только та часть его, которая еще не взошла на мост, по льду перешла реку и присоединилась к войскам, стоявшим у Крюкова канала. Сам Николай Павлович в течение всего дня занимал место во главе 1-го батальона Преображенского полка на углу Вознесенского и Адмиралтейского проспектов. Главное командование со стороны Почтамтской и Галерной улиц и Крюкова канала было поручено им вел. кн. Михаилу Павловичу.
Против мятежников были двинуты, таким образом, очень внушительные силы: почти вся масса столичного гарнизона. Можно было подумать, что на улицах Петербурга готовятся к правильному сражению. Значительная часть дня прошла, однако, в нерешительных действиях. Попытки увещания возмутившихся не имели результатов. Выехавший к ним в самом начале Милорадович был смертельно ранен; та же участь постигла командира л.-гв. Гренадерского полка полковника Стюрлера (раны тому и другому были нанесены Каховским). Угрозами выстрелов был встречен и вел. кн. Михаил Павлович. Не имела успеха и попытка увещевания, сделанная митрополитом Серафимом, вышедшим в полном облачении, с хоругвями и в сопровождении дьяконов. К трем часам дня решено было приступить к действиям, начав с кавалерийской атаки. Однако атаки Конной гвардии, а вслед за ней кавалергардов, имели мало успеха: из-за сильной гололедицы лошади падали, палаши оказались не отпущенными, и выгода оставалась на стороне противника, открывшего уже ружейный огонь. Николай Павлович долго не решался, со своей стороны, открыть огонь и, только уступая настояниям ген.-ад. Васильчикова, выдвинул артиллерию. Одно орудие было послано к вел. кн. Михаилу Павловичу; три орудия были поставлены перед 1-м батальоном преображенцев, на углу Адмиралтейского проспекта. Было сделано четыре выстрела картечью; первый был взят слишком высоко и ударил в крышу Сената; следующие – два из орудий у Адмиралтейского бульвара и один из орудия у Семеновского полка – расстроили каре. Главная масса искала спасения через Неву по Исаакивскому мосту и по Английской набережной, некоторая часть – по Галерной. В преследование за бежавшими были двинуты через Неву измайловцы и преображенцы, по Английской набережной – Конная гвардия. Часть бывшего в каре Московского полка спустилась на лед, и здесь Михаил Павлович попытался построить колонну, чтобы идти на Петропавловскую крепость: орудийный огонь артиллерии, выдвинутой к этому времени к Исаакиевскому мосту и стрелявшей теперь уже ядрами, и открывшаяся на льду полынья расстроили этот замысел.
Когда восставшие были окончательно рассеяны, главные силы Гвардейского корпуса расположились бивуаком вокруг Зимнего дворца и заняли все проезды на Дворцовую площадь. Команда на этой стороне Невы была поручена ген.-ад. князю Васильчикову, на Васильевском острове – Бенкендорфу.
Так кончился в Петербурге день 14 декабря[31].
Тотчас после подавления восстания начались розыск и следствие над его участниками. Вечером в этот день, по возвращении государя во дворец, было отслужено молебствие, назначенное еще на 11 ч. утра, но отложенное ввиду происшедших событий. Вскоре после этого во дворец стали привозить арестованных участников восстания, а также других членов тайных обществ. Первоначальный допрос вел в значительной степени сам государь; его помощники были генерал-адъютант гр. К.Ф. Толь и В.В. Левашов. Уже в эту ночь были взяты и подверглись допросу некоторые из главных участников тайных обществ: Рылеев, кн. Оболенский, кн. Трубецкой и др. Допрос продолжался всю ночь и до полудня следующего дня. По мере того как шло расследование, Николай Павлович извещал о его ходе цесаревича Константина Павловича письмом, которое им писалось одновременно с допросом. Уже 15 декабря в газетах появилось сообщение о событиях предшествовавшего дня. 17 декабря был учрежден Особый комитет для следствия о тайных обществах (получивший вскоре название Следственной комиссии) под председательством военного министра Татищева. Членами комитета были назначены: вел. кн. Михаил Павлович, князь А.Н. Голицын и генерал-адъютанты Голенищев-Кутузов, Бенкендорф и Левашов (позднее в него вошли начальник Главного штаба Дибич, ген.-ад. Чернышев и дежурный генерал А.Н. Потапов); правителем дел комитета – состоящий при военном министре А.Д. Боровков, его помощником – флигель-адъютант государя Адлерберг[32].
Следственная комиссия вела свои занятия непрерывно до конца мая 1826 г. Уже к январю стали привозить в Петербург взятых на юге участников тайных обществ, в том числе полковника П.И. Пестеля и кн. С.М. Волконского. Первый допрос снимал обыкновенно Левашов; по получении показаний о них немедленно сообщалось государю, который и сам лично принимал по временам участие в допросе. Как во время первоначального допроса 15 декабря, так и во всем дальнейшем ходе дела о «декабристах» Николай обнаружил, с одной стороны, очень суровое к ним отношение, с другой – большое умение применяться к личным особенностям каждого из них. С одними он говорил очень мягко, стараясь пробудить к себе доверие; на других пытался воздействовать угрозами и гневом, иногда в довольно грубой форме. Заключенные в Петропавловской крепости содержались очень сурово. В целях розыска к ним применялись и крайние меры строгости и устрашения: многие из них приводились на допрос со связанными руками, некоторые были закованы в кандалы; прибегали даже к угрозе пыткой. К отдельным заключенным, по личному указанию Николая Павловича, применялся разный режим и различные меры воздействия. 20 декабря 1825 г. на первом приеме дипломатического корпуса государь в своей речи подробно сообщил иностранным дипломатам о совершившихся событиях и о своем решении произвести строгий суд над участниками заговора. Позднее он особенно часто говорил о происходившем следствии с французским послом гр. Лаферроне.
