Николай - [4]

Ощущение неприятные, но этого недостаточно, чтобы я прекратил касаться ее.

Соприкосновение нашей кожи вызывает электрический разряд, который проходит через

мое тело, пробуждая мои чувства от десятилетней спячки. В самом деле, эта девушка -

другая. Особенная. И опасная.

Я очень сильно хочу ее. Настолько, что готов переступить свои правила, и позволить ей

переспать со мной.

- Не трогай меня, урод, - резким шепотом произносит она. - Я знаю, что ты.

От твердости в ее голосе я убираю руку и хмурюсь. Она возможно может чувствовать мою

силу, даже увидеть ее излучение вокруг меня, но она точно не может знать, что я такое.

Она человек. Глупый. Слабый. Невежественный. В конце концов она всего лишь букашка

по сравнению со мной. Мы очень тщательно скрываем свои личности и те, кому удается

узнать наш секрет, устраняются без лишних вопросов.

Я изучаю ее ледяным взглядом.

- Кто продал тебя, красавица? - Колкость, звучащая в моем голосе, не совпадает с

нежностью моих слов.

На эти большие глаза мгновенно накатываются слезы и уголки ее сочных уст поникли.

Она отворачивается и быстро моргает мокрыми ресницами, пытаясь скрыть

преследующую ее боль. Я хочу обхватить ее щеки и заставить посмотреть на меня. Я хочу

слизать каждую соленую слезинку, которая скатывается с этих завораживающих глаз. Я

хочу испить ее, почувствовать ее внутри меня. Быть внутри нее.

- Кто? - повторяю я уже более нежным голосом.

Я смотрю на ее худенькую шею, когда она с трудом сглатывает.

- Мой отец, - умудряется она выдавить из себя через неконтролируемые всхлипы. - И он не

продавал меня. Я пришла сюда по собственной воле. Чтобы спасти его жизнь.

Я киваю, хотя не совсем понимаю глубину ее преданности. Эта современная

интерпретация Красавицы и Чудовища. Храбрая, человеческая женщина жертвует соей

жизнью, спасаю другую. Она толкает саму себя в тьму и опасность, полностью не видя

чистого зла, которое находится в этой комнате. Все же она идет на невероятный поступок,

чтобы всего лишь спасти замызганного пьяницу от азартных игр.

Эта красивая девушка самоотверженно отдала свою жизнь в руки отвратительного

монстра. В мои руки.

Я никогда не испытывал такую преданность ни к кому... возможно, если только к брату. Но

он ушел, оставил меня в одиночку разгребать это дерьмо. Дориан был одним из лучших.

Умным. Тот, кто не давал уничтожить все, что наша семья создавала и отстаивала.

Тот, кто понимал и любил меня таким какой я есть. И все же он отвернулся от нас. От

меня. Единственного человека, который нуждался в нем больше всего.

Я сжимаю руки в кулаки, когда напряжение оседает в суставах. И какого хрена это дерьмо

меня до сих пор беспокоит? И чего я парюсь о нем? После того как годы превратились в

десятилетия, я просто перестал считать. Я знаю, что он никогда не вернется.

Могу ли я действительно его винить? После того, что наш отец с ним сделал? Должен ли я

был остаться и поклясться в своей верности человеку, который сделал своей личной

миссией превратить мою жизнь в гниль и руины?

Я хочу похоронить это дерьмо. Хочу стереть все смятение и злость, которая преследовала

меня на протяжении всей жизни. Всегда недостаточно хорош... вечно черная овца. Мне

нужно найти замену скопившемуся хаосу в моей пустой груди, который бьет ключом так,

что я чувствую, словно кислота обжигает мое горло. Хочу покончить с этим и забыть, что

я. Кто я.

- Я знаю... - сладко шепчет она, изливаясь успокаивающим бальзамам для моей черной,

измученной души. Я перевожу взгляд на нее, и мои глаза встречаются с теплым,

расплавленным медом. - Я знаю, - снова шепчет она.

Я сглатываю ком в горле от внезапного потрясения и цепляю на лицо холодную улыбку.

- Что ты знаешь, дорогая?

Ее полная, нижняя губа дрожит, и она быстро прикусывает ее зубами.

- Я знаю, кто ты.

Я еще ближе подхожу к ней, вдыхая аромат между нами, смесь страха и возбуждения

опьяняет.

- Все знают, кто я такой. - Черт, по крайней мере, они думают, что знают.

Она не отводит взгляд. В этих глазах нет даже намека на неуверенность, пока она буравит

меня ими. Она просто смотрит на меня, как я растекаюсь по мраморному полу.

- А они знают, что ты?

Я замираю на месте. Не потому что был разоблачен, черт, внутри этих четырех стен ни у

кого не возникает вопросов на счет моей личности. Но что действительно раскрывает меня

подноготную, что делает практически невозможным скрыть истину, от которой я так

отчаянно хочу сбежать, этот вопрос слетевший с малиновых губ. Тот же вопрос, который

постоянно крутиться у меня в голове.

Знаю ли я, что из себя представляю?

Я отвожу взгляд в сторону, не давая увидеть, что скрывается в них. Мне плевать на то, что

она думает обо мне. Она не права. Она тупая шлюха, которая не захотела бы знать правду,

если бы та нагнула и трахала ее по семь раз на дню на протяжении недели.

- Варшан, - рявкаю я, мой голос грубый и жесткий. - Отведи ее к Наде, пусть приведет ее в

порядок. А затем приведи в мои покои.

Надо отвлечься. Чем-то, чтобы задушить любые намеки вины или сочувствия. Уклонение.