Николай Бенуа. Из Петербурга в Милан с театром в сердце - [4]
Как уже говорилось выше, наше исследование не может отобразить подробнейшим образом весь творческий путь мастера. Для этого понадобится более глубокий поиск, обработка и изучение внушительного количества документов, находящихся в архивах Фонда театра Ла Скала и десятков других театров мира, в архивах Музея семьи Бенуа в ГМЗ «Петергоф» и в разбросанных по всему миру частных коллекциях. Учитывая невозможность осуществления такой задачи в работе одного исследователя и желая восполнить информационный вакуум в современном театроведении и искусствоведении по теме «художник Николай Бенуа», автором было принято решение ограничиться подачей в максимально доступной форме той информации, которую удалось собрать на сегодняшний день.
Надо отдать должное бывшему профессору славистики Университета г. Триеста Патриции Деотто, которая долгое время занималась исследованием судьбы Н. А. Бенуа и написала на эту тему несколько интереснейших и глубоких статей[8]. Вместе с коллективом научных сотрудников итальянских и российских образовательно-исследовательских структур под патронатом Министерства просвещения, университетов и научных исследований, профессор П. Деотто занималась изучением судеб выдающихся представителей русской диаспоры, послереволюционной эмиграции в Италии. Коллективом ученых был создан замечательный проект, отображенный на интернет-платформе www.russiinitalia.it («Русские в Италии»), где, конечно, нашлось место и для Бенуа и его коллег. Вдохновителем исследовательской работы по поиску и изучению русской диаспоры в Италии является историк Михаил Талалай, который занялся ею в качестве штатного сотрудника Советского Фонда культуры еще в конце 1980-х годов.
В статье «Gli esordi scaligeri di Nicola Benois»[9] П. Деотто рассказывает о вхождении молодого художника в коллектив титулованного театра и о самых первых годах его работы. Другая ее статья повествует о деятельности Бенуа в Милане в трудные сороковые годы[10]. Всего ею написано шесть специальных статей, и Патриция Деотто, несомненно, является признанным биографом художника.
Но всё же до нынешних времен не было опубликовано отдельной биографии Николая Александровича Бенуа ни в Италии, ни в России.
С надеждой на дальнейшую работу коллег искусствоведов в обеих странах, данное исследование вышло в Италии небольшим тиражом на итальянском языке, но уже получило положительный отклик со стороны деятелей культуры, и не только. Как оказалось, в Милане, да и во всей Италии трудно встретить деятеля культуры старше шестидесяти лет, который каким-то образом не был бы связан с именем Бенуа. Из недр частных коллекций начинали всплывать картины, наброски и эскизы, фотографии, записки, открытки. Кажется, Николай Александрович успел побывать повсюду и с ним были знакомы все, кто хоть как-то связан с театром, искусством, и вообще с культурой.
В процессе общения с коллегами художника знакомства передавались по цепочке, и каждый новый персонаж оказывался сам достойным не только отдельной главы, но и целой книги. К замечательному притягивается замечательное: Бенуа привлекал талантливых людей, в чем ему немало помогало его служебное положение одного из руководителей лучшего в мире театра.
От знатока и эксперта по современному искусству, профессора миланского университета Антонелло Негри путь привел к издателю «Chimera Editore» Раймондо Сантуччи, сыну известного писателя Луиджи Сантуччи. От него ниточка протянулась к великолепной Эвелине Шац — милано-московской художнице и поэту, которая познакомила в свою очередь с поэтом и журналистом Миро Сильверой, много лет проработавшим в издательстве «Vogue Italia» и взявшим важное интервью у уже пожилого Бенуа.
Другой известный журналист, Ренцо Аллегри, бывший корреспондентом еженедельника «Gente» на протяжении многих лет, сохранил немало документов и писем Бенуа. В 1980-е гг. Аллегри публиковал в журнале на протяжении шести недель подряд фрагменты рассказов восьмидесятилетнего Николая Александровича. Впоследствии у них обоих вызрел проект собрать воспоминания и опубликовать отдельную автобиографию. Николай Александрович хотел оставить о себе память по примеру знаменитого отца, Александра Николаевича Бенуа, который, будучи известным искусствоведом, издал великолепные работы по истории западноевропейского искусства, а впоследствии были опубликованы его дневники и воспоминания. Но, к сожалению, Николай Александрович так и не дождался выхода такой книги.
У художника, когда он был в расцвете творческих сил и востребован, слишком много времени отнимала работа в театре: нужны были бесконечно титанические усилия, чтобы держать в превосходном состоянии большой и сложный механизм Ла Скала. Когда же ему пришлось оставить бразды правления сценической частью, он внезапно оказался вне зоны интереса и его влияние угасло быстрее, чем пенсионный возраст дал о себе знать. 80-летний юбилей Бенуа вызвал новый всплеск интереса к его фигуре, но, к сожалению, краткосрочный, дав было юбиляру надежду на то, что он не забыт. Ряд хвалебных статей, интерес, выказанный крупными издательствами к публикации воспоминаний, создали иллюзию, которая впоследствии оказалась разбитой внезапными политическими событиями — Перестройкой и развалом СССР. Итальянские СМИ не знали, как позиционировать Николая Александровича Бенуа. Кто он: белоэмигрант, бежавший из Советской России, или советский гражданин, «втершийся в доверие» к капиталистам? Невозможность присвоить пожилому мастеру политический ярлык, неуверенность в отношениях с новой постперестроечной Россией и боязнь расстроить с ней связи привели к тому, что одно крупное итальянское издательство, уже подготовившее книгу к публикации, приняло решение переждать.
Автор — полковник Красной армии (1936). 11 марта 1938 был арестован органами НКВД по обвинению в участии в «антисоветском военном заговоре»; содержался в Ашхабадском управлении НКВД, где подвергался пыткам, виновным себя не признал. 5 сентября 1939 освобождён, реабилитирован, но не вернулся на значимую руководящую работу, а в декабре 1939 был назначен начальником санатория «Аэрофлота» в Ялте. В ноябре 1941, после занятия Ялты немецкими войсками, явился в форме полковника ВВС Красной армии в немецкую комендатуру и заявил о стремлении бороться с большевиками.
Выдающийся русский поэт Юрий Поликарпович Кузнецов был большим другом газеты «Литературная Россия». В память о нём редакция «ЛР» выпускает эту книгу.
«Как раз у дверей дома мы встречаем двух сестер, которые входят с видом скорее спокойным, чем грустным. Я вижу двух красавиц, которые меня удивляют, но более всего меня поражает одна из них, которая делает мне реверанс:– Это г-н шевалье Де Сейигальт?– Да, мадемуазель, очень огорчен вашим несчастьем.– Не окажете ли честь снова подняться к нам?– У меня неотложное дело…».
«Я увидел на холме в пятидесяти шагах от меня пастуха, сопровождавшего стадо из десяти-двенадцати овец, и обратился к нему, чтобы узнать интересующие меня сведения. Я спросил у него, как называется эта деревня, и он ответил, что я нахожусь в Валь-де-Пьядене, что меня удивило из-за длины пути, который я проделал. Я спроси, как зовут хозяев пяти-шести домов, видневшихся вблизи, и обнаружил, что все те, кого он мне назвал, мне знакомы, но я не могу к ним зайти, чтобы не навлечь на них своим появлением неприятности.
Изучение истории телевидения показывает, что важнейшие идеи и открытия, составляющие основу современной телевизионной техники, принадлежат представителям нашей великой Родины. Первое место среди них занимает талантливый русский ученый Борис Львович Розинг, положивший своими работами начало развитию электронного телевидения. В основе его лежит идея использования безынерционного электронного луча для развертки изображений, выдвинутая ученым более 50 лет назад, когда сама электроника была еще в зачаточном состоянии.Выдающаяся роль Б.
За многие десятилетия жизни автору довелось пережить немало интересных событий, общаться с большим количеством людей, от рабочих до министров, побывать на промышленных предприятиях и организациях во всех уголках СССР, от Калининграда до Камчатки, от Мурманска до Еревана и Алма-Аты, работать во всех возможных должностях: от лаборанта до профессора и заведующего кафедрами, заместителя директора ЦНИИ по научной работе, главного инженера, научного руководителя Совета экономического и социального развития Московского района г.
Монография Андреа Ди Микеле (Свободный университет Больцано) проливает свет на малоизвестный даже в итальянской литературе эпизод — судьбу италоязычных солдат из Австро-Венгрии в Первой мировой войне. Уроженцы так называемых ирредентных, пограничных с Италией, земель империи в основном были отправлены на Восточный фронт, где многие (не менее 25 тыс.) попали в плен. Когда российское правительство предложило освободить тех, кто готов был «сменить мундир» и уехать в Италию ради войны с австрийцами, итальянское правительство не без подозрительности направило военную миссию в лагеря военнопленных, чтобы выяснить их национальные чувства.
Художник Александр Николаевич Волков-Муромцев (Санкт-Петербург, 1844 — Венеция, 1928), получивший образование агронома и профессорскую кафедру в Одессе, оставил карьеру ученого на родине и уехал в Италию, где прославился как великолепный акварелист, автор, в первую очередь, венецианских пейзажей. На волне европейского успеха он приобрел в Венеции на Большом канале дворец, получивший его имя — Палаццо Волкофф, в котором он прожил полвека. Его аристократическое происхождение и таланты позволили ему войти в космополитичный венецианский бомонд, он был близок к Вагнеру и Листу; как гид принимал членов Дома Романовых.
Лев Ильич Мечников (1838–1888), в 20-летнем возрасте навсегда покинув Родину, проявил свои блестящие таланты на разных поприщах, живя преимущественно в Италии и Швейцарии, путешествуя по всему миру — как публицист, писатель, географ, социолог, этнограф, лингвист, художник, политический и общественный деятель. Участник движения Дж. Гарибальди, последователь М. А. Бакунина, соратник Ж.-Э. Реклю, конспиратор и ученый, он оставил ценные научные работы и мемуарные свидетельства; его главный труд, опубликованный посмертно, «Цивилизация и великие исторические реки», принес ему славу «отца русской геополитики».
Одно из самых знаменитых российских семейств, разветвленный род Бобринских, восходит к внебрачному сыну императрицы Екатерины Второй и ее фаворита Григория Орлова. Среди его представителей – видные государственные и военные деятели, ученые, литераторы, музыканты, меценаты. Особенно интенсивные связи сложились у Бобринских с Италией. В книге подробно описаны разные ветви рода и их историко-культурное наследие. Впервые публикуется точное и подробное родословие, основанное на новейших генеалогических данных. В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.