Николай Бенуа. Из Петербурга в Милан с театром в сердце - [17]
Историк Джузеппе Мартинола писал о Камуцци: «как это и произошло с Агостино Камуцци, […] его рисунки заставляют увидеть в нем индивидуальность, которую мы до этого видели только частично: широта и открытость, присущая его дворцам, как с ренессансными подсказками, так и с возвращением элегантных открытий XVIII в., романтической ореол построенных им больших вилл на периферии и тонкая вышивка его крошечных вилл, а также, если это его рук дело, но именно так и считается, фасад церкви [Сант-Аббон-дио. — В. Н.-Н.], который несет на себе попытки создать эклектику в угоду русскому вкусу»[81].
Стиль дома Камуцци действительно не совсем похож на замок «под Средневековье» или на швейцарское шале. На холме Монтаньола вполне узнаваемы некоторые элементы петербургских фасадов, перенесенных с берегов Невы на берега озеро Лугано. Впрочем, и там, в Швейцарии, они смотрятся весьма органично.
Вернемся к семье Бенуа. Перед поездкой в Швейцарию возникли проблемы со здоровьем у Александра Николаевича — ему парализовало руку, и он не мог заниматься ни написанием статей, ни рисованием. Согласно семейному преданию, рассерженный Бенуа яростно стукнул рукой по окну, повредив сухожилие. К счастью, нашелся чудесный швейцарский врач Черотти, который, используя экспериментальные методы электрических разрядов, полностью восстановил подвижность руки, хотя первоначально опасность, что она останется парализованной, была велика. После выздоровления Александр Николаевич снова принялся писать с натуры пейзажи швейцарских холмов и гор, а также прелестное озеро Лугано. Сегодня в Монтаньоле проживает чуть более двух тысяч жителей, а после объединения с двумя соседними поселками в 2004 г. эта местность официально получила название «Золотой холм» (СоШпа d’Oro), бытовавшее и ранее. Окружающие Альпы оберегают этот райский уголок, создавая тут неповторимый «средиземноморский» климат.
После Швейцарии семья Александра Николаевича провела два месяца в Венеции, чувствуя себя по-домашнему в большом венецианском палаццо дядюшки Цезаря (Чезаре) Кавоса, на Гранд-канале рядом с церковью Санта Мария делла Салюте. Этот район Венеции носит имя Дорсодуро, а церковь является одной из его главных достопримечательностей.
Конечно, из дома дяди рядом с церковью юному Николаю открывались захватывающие виды на всю центральную часть Венеции с ее кружевной архитектурой.
Двенадцатилетний Николай по пятам ходил за отцом, неся свой небольшой мольберт. Следом за отцом он рисовал в альбоме мосты и храмы Венеции, привлекая внимание прохожих своим умением передать «по-взрослому» перспективу и пропорции. Мальчик уже нашел свое главное призвание — создавать сказочные города, наполненные сложными архитектурными элементами, вымышленными персонажами и драматическими сюжетами.
Период путешествий и отдыха закончился в 1914 г. последним выездом во Францию. Александр Николаевич водил сына по парижским салонам, знакомя со многими известными в Европе персонажами. Из всех встреченных персон в памяти подростка остался модный поэт Габриэле д’Аннунцио, в котором мальчик не нашел ничего романтического.
Семья возвращается в Россию перед началом Первой мировой войны, и в последующие за этим 10 лет Бенуа будет затруднительно покидать Россию. Николай Александрович Бенуа в своих записках называет это десятилетие самым драматичным в своей жизни.
Глава 4
Молодые годы
Юность Николая проходит в столице Российского государства — Санкт-Петербурге. В течение этих важных лет город и само государство не раз меняют свое название. Родившись в 1901 г. в Российской империи, в 1924 г. покидать он будет Советский Союз.
В 11 лет Николай поступает в престижную гимназию К. Мая. Это учебное заведение было основано в 1856 г. известным педагогом, немцем Карлом Ивановичем Маем (1820–1895). Многие интеллигентные и прогрессивные семьи Петербурга с удовольствием вверяли этой гимназии своих сыновей, так как она славилась своей гуманной системой воспитания и образования, прикладной и более живой, чем в других гимназиях города. Девизом гимназии были слова чешского основоположника современной педагогики Яна Амоса Коменского (1592–1670): «Сначала любить, потом учить». Сюда отдавали учиться своих детей Рерихи, Римские-Корсаковы, Семеновы-Тян-Шанские и другие семейства интеллектуальной элиты Петербурга.
Истории этого образовательного учреждения посвящена двухтомная монография Н. В. Благово[82]. С 1995 г. в бывшем школьном здании на 14-й линии Васильевского острова действует уникальный, насчитывающий более 10 тыс. экспонатов «Музей истории школы К. Мая», основанный Н. В. Благово по инициативе воспитанника гимназии академика Д. С. Лихачева[83]. Впечатляющей визитной карточкой Музея является созданный в 2009 г. воспитанником школы М. Т. Валиевым виртуальный проект «Общество друзей школы Карла Мая». Благодаря выложенным в Сети данным можно узнать, как сложилась жизнь учащихся этой неординарной гимназии
