Или ж нет? Почему? Почему ЕЙ надо все это решать… Нет, отдать специалистам, пусть они разбираются, кто она такая, чтобы… Нет, это же черти что такое… это же… Жанна почувствовала, что начинает задыхаться, так нестерпимо тяжело ей стало от того, что она держала в руках стопку этих бумажек. За что ЕЙ все ЭТО?
И неожиданно Жанна вздохнула:
— Господи! Не по мне ноша твоя!
Это прозвучало не как молитва, а как озвученное решение. И тут же таким же решительным движением Жанна взяла кипу листков, закапанных кровью, достала из кармана джинсов зажигалку, щелкнула ею, потом положила листочки на пол и смотрела, как они догорают, как уносит дым в вентиляционное отверстие, и не испытывала даже желания спасти хотя бы один из листков. В нестойком пламени отражались ее глаза, большие, неожиданно спокойные, как бывают спокойными глаза человека, совершившего самый главный выбор в совей жизни.
Потом она аккуратно смешала пепел и разбросала его по всему полу, уверенная, что, как только их откроют, пепла будет еще больше. И когда последний кусочек пепла осел на пол, Дэн Кэрпентер как-то громко захрипел, и осел, глаза его закатились, дыхание остановилось.
Так умер последний человек, знавший все тайны оружейника Николы Тесла.
У Жанны Крючковой все было в полном порядке. Она еще училась в ГИТИсе, когда ее, совершенно неожиданно, пригласили работать в театр. Кроме театральных ролей пошла работа в кино. Она училась и работала одновременно. Это был просто адский режим жизни. Ее подруги знали, что она почти два года была замужем за каким-то таинственным незнакомцем. О личности этого незнакомца Жанна упорно молчала, и из нее, раньше такой разговорчивой балаболки теперь клещами невозможно было что-нибудь вытащить. Она стала не по годам серьезной, совершенно подготовленной к самостоятельной жизни женщиной, умевшей брать ответственность на себя. И эти перемены не могли не отразиться на ее карьере.
В этот день она стояла у Гиттиса, спешила на съемки. Такси было не видать, частники не останавливались, неожиданно около нее остановился светло-коричневый "Опель", новенький, роскошный, классный. За рулем сидел высокий красивый мужчина в чуть затуманенных очках.
— Куда вам? — Жанна назвала адрес, уверенная, что ее пошлют куда подальше, ей-то надо было по московским меркам к черту на Кулички. Неожиданно мужчина улыбнулся и раскрыл дверцу.
— Садитесь, подвезу!
Жанна чуть-чуть засомневалась, что-то слишком уж легко согласился, потом присмотрелась, и что-то ей в лице этого мужчины показалось смутно знакомым. Она села в машину и спросила:
— Как вас зовут? Мне кажется, что я вас откуда-то знаю… Особенно голос. Не подскажите? Может быть, вы имеете отношение к театру?
— Меня зовут Александр. И к театру я никакого отношения не имею. Я простой советский, простите, российский бизнесмен. А вот то, что вы актриса, можно было бы догадаться и без расспросов.
— Вот как? — И Жанна улыбнулась самой что ни на есть очаровательной улыбкой. — Скажите, почему мне кажется, что у нас с вами так много общего?
— Наверное потому, что это правда.
Вскоре они поженились. Да, за рулем машины сидел новоявленный бизнесмен Александр, которого мы с вами знали в качестве майора Петра Евгеньевича Корчемного.
В селе Колычеве какой-то неизвестный бизнесмен пожертвовал значительную сумму на восстановление храма. Говорили, что это был кто-то из местных, но кто точно, так никто и не узнал.
Винница 2009–2010.
