Никола Тесла: секретное оружие - [55]

— Не совсем. Не нервничайте, Денис… Вы тогда сразу не так строите предложения. Слова правильно, а порядок их и согласование подкачивает.

— Русский немного сложнее сербского.

— Немного?

— Ну есть немного сложнее. Извините, Жанна, вам это, наверное, не есть интересным быть.

— Дэн, говорите… Думаю, вам надо это кому-то рассказать, то почему же не мне?

— Знаете, даже мой первый секс — это был их экспериментс… Они хотели знать, или я способен есть на что-то. Мне потом показывать. Они все записали с нескольких ракурс.

— Оказывается ты снимался в порнушке намного раньше меня?

— Так… я снимался в семьдесят третий.

— Сорок два года? Не поздновато ли?

— Никола меня учил. Он сам женщина не хотел. Мальчик тоже не хотел. Он был другой. Совсем другой. Он знал что-то такой, что не мог на это отвлекаться. Он был другой, я точно знать это. И они это знать. Они хотели знать, насколько я другой. А я был самый обычный.

— А почему они вас оставили вообще в живых? Если они имели все чертежи Никола Тесла, зачем вы были им нужны?

— Ну вот… самое главное то, что они НЕ ИМЕЛИ все чертежи Никола. Он не оставлять после себя чертежей главное — оружие. Ничего. Они искать у меня. Ничего не найти. Тогда они стали хотеть, чтобы я вспомнить чертежи. Они думали, что я буду вспоминать, вспоминать — и все смогу вспоминать.

— А вы ничего вспомнить не могли?

— Я ничего вспоминать не хотел. Меня оставили в покое только в восемьдесят шестой.

— Почему?

— Посмотрите…

Жанна положила руку на голову Дэна, почувствовала, что под волосами какие-то шрамы и бугры.

— Что это?

— Двадцать две процедуры. Электрошок.

— Зачем?

— Если ничего из моей памяти не взять, то надо ей стереть. Еще шесть инсулиновых ком.

— Господи! Зачем так много?

— Для надежности.

— Я так понимаю, это не помогло?

— Я не так могу, чтобы меня электричеством быть прошло. Никола знать про электрика все. Он пропускал через свой тело ток такой сила, я это имел видеть. Я не говорил про ток в гостиница. Для него взять два провод в руки не есть проблема вообще. Ничего. Через он проходил ток несколько тысяч вольтов. И ничего!

— Поэтому инсулин использовали?

— Только они его плохо знать… я лучше их был готов.

— Умнее?

— Хитрее… Тот, кто хочет выжить должен уметь притворяться. Я пол сотни лет был против всего государства. Один на один. И я его перехитрил. За то время, чтобы… я хотеть… Я всегда помнил, что они со мной сделать.

— Господи! Столько проблем из-за одного человека!

— Знаете, Жанна, я ведь им потерял интерес. Я жить как потому, что был кролик, простой подопытный кролик. Им было интерес, стать ли я или не стану простой человек? Так и быть.

— Знаете, Денис, я пойду в каюту. Вы будете смотреть еще на звезды?

— Да, немножко есть… Отель Нью-Йоркер похож на большой ракета. Так должна быть ракета, что полетит к звездам. В этой хотель был свободный. И это быть очень давно.

Ночь спустилась на Волгу. Жанна поднялась, покачивая ерами отправилась в каюту, оставив Дэна в одиночестве. Тот сидел в кресле, и смотрел на ночную реку, в которой отражались звезды. Луны не было. Ее закрыли тучи. Дэн смотрел на реку, на то, как в реке бегут отражения… одно за другим. Он наслаждался одиночеством, хотя не замечал, что его одиночество было не самым одиноким. Человек, незаметный, потому что мог растворяться на любом, даже ровном месте. У него была такая работа.

Внезапно Дэн изменился. То ли ветер стал слишком пронизывающим, то ли он что-то почувствовал. Скорее всего, второе. Дэн достал фляжку с коньяком. Пригубил. Потом пригубил еще раз, крякнул. Напиток, скорее всего, пошел. Тогда он всосал в себя все содержимое фляги до конца, крякнул, пискнул, положил флягу в карман пальто и не самым твердым шагом направился в каюту.

Глава тридцать шестая Искомые координаты

Москва. Лубянка. Контора. Переделкино

Петр Евгеньевич Корчемный ждал вызова к генералу. Он вернулся из командировки еще позавчера. Но Константин Львович отсутствовал. И никто не знал, когда он появится в Конторе. Его просто не было. Адъютант принял рапорт о прибытии Корчемного на место, но даже не намекнул, когда можно ожидать аудиенции шефа. Приходилось гадать на кофейной гуще. Петр перелопатил сообщения наружки по объекту Старик. Сообщения его не слишком вдохновили. Дело слишком уж тормозилось. При этом он понимал, что так долго тянуть нельзя: слишком дорогая операция. И слишком дорого она обошлась Конторе, чтобы в результате получить ерунду, пшик.

Он позвонил психологу, договорился о встрече. И тут его вызвал в приемную адъютант генерала. На листке бумаги значилось одно слово "Молчановка". Петр вернулся в кабинет, отменил встречу с психологом, потому что не был уверен, что успеет за полтора часа обернуться туда и обратно. Надо было спешить, потому что… потому что если так вызывают, да еще и на конспиративную квартиру, то… В общем, ничего хорошего!

Москва. Центральный район. Большая Молчановка

Генерал ждал майора на конспиративной квартире. Это была последняя встреча, которую он решил тут провести. Пора было эту квартиру ставить на консервацию. Жучков пока что не было обнаружено, ну и на том спасибо. Константин Львович достал свою любимую сигару и закурил. Разговор предстоял сложный. А сложные разговоры надо было начинать после хорошей сигары.