Никогда в жизни! - [17]

Мы распили очередную бутылку шампанского. Вечером приехала Агнешка. Она договорилась насчет телефона – мне выделят специальную линию! У нас будет свой собственный телефончик, и я смогу часами болтать со всеми, кто далеко. И наверняка позвонят мама и папа, что-нибудь мне посоветуют. И мне не будет так одиноко! Господи, похоже, ты покончил с печальной статистикой, по крайней мере в отношении меня!

* * *

Сунув грабли под дверную ручку, я поехала в редакцию. Не так уж это и далеко, меньше часа. Ехать очень приятно. Можно почитать, да и вообще. Я привыкну.

В коридоре редакции меня остановил главный редактор. Помахивая «Плейбоем», осведомился, известно ли мне, что клитор у современных дам в два с половиной раза больше, чем у их бабушек. Я ничего об этом не знала. Поинтересовалась, в связи с чем. Если верны мои предположения по этому поводу, то нет ничего удивительного в том, что так мало удачных союзов – со статистической точки зрения.

Не желая вдаваться в подробности, шеф помчался к своему кабинету. Я проводила его взглядом в надежде, что ему не придет в голову просматривать письма. Пусть занимается клитором, и помоги ему Господь.

Я забрала свою работу, сделала кое-какие покупки, села в электричку. По пути собралась заехать к Маньке, чтобы взять миску Бориса, которую та забыла привезти. Вагон был набит битком. Я стояла. Пропади все пропадом, это не так уж и близко. Но я уговаривала себя, что это мой любимый вид транспорта. Перед глазами маячила надпись, которая подняла мне настроение, выглядела она приблизительно так: «За проезд без билета взимается штраф. Безбилетным пассажиром считается пассажир, не имеющий действительного билета на проезд». Порадовало меня также предупреждение нашего МПС о том, что запрещен провоз отравляющих, едких и зловонных веществ.

На следующей станции в вагон ввалились два субъекта, полностью соответствующие последнему описанию, и я успокоилась, решив, что железнодорожное ведомство меня всего лишь пугает. Впрочем, эти типы провозили самих себя. Едва держались на ногах и выражались. Сильно пахнущие зловонные господа благополучно проехали одну остановку до ближайшего открытого винного магазина, однако успели громко и четко высказать свои замечания в адрес неизвестных мне лиц. Разговор был короткий:

– Чё ты п…ишь?!

– А то. Точняк.

– А она?

– Взяла да и за дверь меня выставила.

– Ну-у! Во-оо б… пригожая!

Вот так дела! После этих пассажиров остался только тухлый запах усвоенного алкоголя. Я узнала новое значение слов, которые считаются неприличными: «п…ить» значит «врать, нести чушь», «пригожая б…» – женщина, которая не со всеми подряд (а ведь недавно было прямо-таки наоборот).

Забавно все в этом мире!

* * *

Манька была явно не в себе. У нее сидели гости, в том числе тот ее мужик – ну, в общем-то ничего, приятный.

Дитя лет этак шести исподлобья разглядывало взрослых. Потом исчезло под столом – там очень удобно тянуть за хвост кота. Я хотела только забрать миску Бориса, но Манька усадила меня за стол, а если уж она велела, то ох-хо-хо! Смышленое дитя, которому наконец-то досталось от кошки, принялось реветь. Мать извлекла ребенка из-под стола и строго глянула на Маньку. Но ее усилия пропали даром, потому что Манька глазела на своего мужчину. Он, впрочем, тоже не сводил с нее глаз. Ну вот, еще одна из нас, пропащая душа.

Потом случилась трагедия. Ребенок вырвал у матери стакан и с криком: «Я хочу кока-колы!» – высосал алкоголь, после чего оплевал коктейлем мамочку, себя и обильно заставленный стол. Затем крошку отнесли в ванную, чтобы умыть и прополоскать рот, причем ребенок громко протестовал, а когда вышел оттуда, спросил:

– Это здесь жила та сова, которая сдохла? Манька вышла из ступора. Все замерли и уставились на меня. Речь шла о моей сове, которая была в зоопарке! Я побледнела.

– Идиотка! – набросилась на меня Манька. – Дура! Что я, должна была тебе признаться, что она сдохла? С самого начала было ясно, что она не выживет, а это было равносильно тому, что у тебя не будет этого проклятого дома, ты сама идиотка, вот мне и пришлось якобы отдать сову в зоопарк! И так бы ничего не вышло! Это ты кретинка, со своими предрассудками!

Гости онемели. Ребенок тоже. Я подумала, что существуют границы, которые можно переступать. Я не считала себя идиоткой. Я видела полные слез глаза Маньки, которой не удалось спасти сову. Но она сделала нечто куда более важное… Последнее, что я чувствовала, была обида.

Я вернулась домой на последней электричке. Тося сидела у камина с дочерью Ули и уплетала суп, принесенный самой Улей. Метек вертелся посредине ковра и тормошил папоротник. Я отнесла папоротник в кухню, на окно, все равно его теперь широко открывать не буду. Борис даже мордой не повел при моем появлении. Я принялась за мытье посуды.

Все равно я верю в приметы. И буду верить.

* * *

По дороге в редакцию встретила знакомую. Одну из тех сплетниц, которые меня недолюбливают.

– Ты слышала, что у Йоли ребенок?

– Да? – Я сделала большие глаза. – От кого? Она посмотрела на меня, как на придурковатую.

– Как это?

Думала, ехидна, морально меня убить. Теперь пусть выкручивается.