Никогда не влюбляйся! Февраль - [14]

Затем Алек подключил к игре пальцы. Пока его язык погружался в мой жар, большой палец кружил в окрестностях кнопки, запускающей оргазм. Уронив руки на кровать, я смяла в ладонях простыни, ощущая, как тугая пружина оргазма раскручивается у основания позвоночника. Наслаждение захватывало все мое тело, словно плющ, ползущий по изгороди. Меня как будто окутало его силовое поле – сама моя кожа гудела в предвкушении взрыва.

– Как божественно. Ты сладкая, ma jolie.

Облизнув пальцы, он погрузил их внутрь меня, согнул и резко дернул вниз.

– Как лучшее шампанское.

Он лизнул то самое место, и я застонала, чувствуя, что вызванный им из глубин оргазм вот-вот накроет меня.

– Я могу никогда не насытиться. Я буду поглощать твою сладость, пока не вкушу твой сок, chérie.

Его слова были явно непристойными, но именно этой малости мне не хватало, чтобы перешагнуть через грань.

– О да.

Он продолжал растягивать меня пальцами изнутри и облизывать мою кнопку оргазма, когда мое тело восхитительно напряглось и погрузилось в полную нирвану.

На самом пике наслаждения Алек вытащил пальцы и облизал крошечную дырочку в моей тыловой области, что заставило меня содрогнуться, – а затем присосался к моей щелке. Он в самом буквальном смысле пил из меня сок. Когда Алек закончил и оргазм утих, мои ноги вновь оказались широко раздвинуты. Я полагала, что Алек расположится сверху и введет в меня член. По крайней мере, я надеялась на это и почти готова была умолять. Но у него оказались другие планы.

Неспешно проводя языком от влагалища вверх, Алекс опустил палец к крошечной розетке под моей щелкой и описав там несколько кругов, постепенно продавил палец на сантиметр вглубь. Я ахнула и отвела бедра назад – я не знала, хочется ли мне вторжения с этой темной стороны, однако не смогла сдержать дрожь возбуждения, пробежавшую по телу от его прикосновения. Алек был наблюдательным человеком. Он заметил мою реакцию. Когда я взглянула вниз, он ухмыльнулся, а потом прикусил свою соблазнительную нижнюю губу. Мне хотелось этого. Так и не получив полного удовлетворения, я откинула голову обратно на кровать, снова сжала простыни и взмолилась:

– Трахни меня, Алек.

– Non, pas encore[17], – промурлыкал он в мою плоть.

Я не знала, что это значит, но понимала значение слова «анкор»[18], и была целиком за.

На сей раз, когда его язык омылся в моей киске, движение было медленным и размеренным. Он как будто оглаживал мое тело, пытаясь запомнить все мельчайшие черточки. Спустя какое-то время меня охватило нетерпение. Бедра закачались из стороны в сторону и завращались в такт прикосновениям его языка и рук. Без дальнейших приготовлений Алек запустил внутрь два пальца. Я застонала. Наконец-то! Но, прежде чем я успела обрадоваться тому, что его сильные пальцы оказались в точности там, где надо, он вытащил их. Однако ненадолго. Его язык заменил пальцы, вылизывая все внутри, а затем переместился к самой горячей точке. Стоило ему прикоснуться ко мне там, как я настроилась на еще один невероятный оргазм.

– Твою мать, да!

Я приподняла бедра и ухватила Алека за волосы, заставляя плотнее прижаться ко мне лицом. Француз не разочаровал меня. Он понял это как приказ двигаться быстрее, долбить сильнее, брать больше. Я наслаждалась каждой секундой и настолько погрузилась в предвкушение второго взрыва, что не заметила, как влажный палец Алека кружит у того потайного местечка, к которому не прикасался еще ни один мужчина. Не заметила до тех пор, пока не было уже слишком поздно. Этот палец прижался к розетке, проникая внутрь, в то время как Алек изо всех сил присосался к моей кнопке, запускающей оргазм. Я попыталась вырваться, но Алек придержал мои вскинувшиеся вверх бедра и продолжал пальцем трахать мою задницу. Я вся затряслась. Ощущения были совершенно другие, жгучие и настолько приятные, что я начала подмахивать ему, желая, чтобы он двигался быстрей и сильнее.

– Très belle[19], – шепнул Алек и поцеловал мой клитор.

С моей киской он был нежен, но в заднице орудовал без всякой жалости, толкая меня вверх по кровати с каждым новым движением руки. Я наслаждалась, разрешая ему взять меня этим новым, темным путем. Там, где никто до него не бывал. Там, куда я никого не хотела допускать – или, по крайней мере, не подозревала, что хочу, пока он не взял меня. Мой француз.

Алек привстал на колени, но его рука продолжала трудиться во мне. Вторую руку он положил туда, где я больше всего хотела его прикосновения. Я охнула и зажмурилась, зная, что он за мной наблюдает.

– Ouvrez les yeux, – сказал он, а затем повторил уже по-английски: – Открой глаза.

Я сделала так, как он велел. Его глаза стали черными. Ни намека на привычный золотисто-карий цвет.

– Я хочу видеть тебя. Запомнить твое лицо в тот момент, когда твоя внутренняя красота засияет ярче всего.

Он с силой вошел в меня. Я ахнула, а затем резко двинула бедрами ему навстречу. Алек яростно трахал меня пальцами, а затем, когда он зажал мой клитор между большим и указательным пальцем, я воспарила. Я в буквальном смысле покинула этот план бытия. Мое тело распахнулось, свободное, словно птица, которой Алек дал крылья.