Никогда не спорь с судьбой - [40]

       В Порт-Анжелесе Элис таскала нас на романтические комедии. Я наслаждалась фильмом, попкорном, мороженым и близостью сидящего рядом Эдварда, Эдвард мужественно терпел происходящее на экране и моё непрерывное жевание, а сама Элис почти весь сеанс целовалась с Джаспером. Благо, сидели мы на заднем ряду и никому не мешали. Зачем ей нужно было для этого тащиться в кино, было выше моего понимания. Хотя, может, так им казалось романтичнее – ведь до этого вдвоём сходить в кино им не удавалось. Впрочем, она могла устраивать эти культпоходы действительно только ради меня. Ну, а интимная обстановка тёмного кинозала располагала к романтике, вот они и пользовались случаем. Жаль, что мне о таком оставалось только мечтать. Как говорится: «Близок Эдвард, да не поцелуешь».

       Кстати, во время второго похода в кино мы проходили мимо какой-то лавочки, торгующей игрушками и всякими мелочами, и я в освещённой витрине заметила кое-что знакомое. Ну, конечно, моё второе видение! Попросив ребят минутку подождать, – я не хотела, чтобы кто-то видел мои покупки раньше времени, – я нырнула в магазинчик и уже через пару минут выскочила обратно. В кармане ветровки я надёжно спрятала ото всех заколку с розовым бантом и блестящую наклейку с феечкой. Очень кстати пригодились деньги, которые Элис выиграла, с моей помощью, у Эммета, а потом отдала мне в качестве карманных.

      На следующий день я воспроизвела сцену из своего видения. Эммет проходил феечкой несколько часов, пока не решил переодеть футболку. Никто ему ничего не сказал, даже, к моему удивлению, Розали. Все хихикали втихаря, но над чем, ему не говорили. Ух, как же он за мной гонялся! Мы около часа носились по дому и вокруг него, и Эммет грозил мне всякими страшными карами, если догонит. Не догнал! Он, может, и быстрее, зато я – проворнее и сильнее. И эта сила помогала мне сигать с земли сразу же на балкон третьего этажа. А Эммет выше второго подпрыгнуть не мог. Да и куча всяких лестниц, переходов и террас давали мне большой простор для манёвра. И потом, гонки гонками, но повредить в процессе погони мебель Эсми ни один из нас не рискнул бы. Поэтому Эммету приходилось притормаживать, чтобы не нанести вещам, да и стенам, непоправимый ущерб, что давало мне заметное преимущество. Вся семья с интересом наблюдала за нашей беготнёй. Вот мы всех развлекли-то, прямо и цирк не нужен, с такими-то родственничками. А потом по телевизору начался бейсбольный матч, Эммет плюнул и сказал, что меня ловить бесполезно, но месть его будет страшна. Не сильно-то я испугалась. Что-то особо нехорошее, вроде зелёных волос, ему надо мной проделать не позволят, а хорошей шутке я буду только рада.

       Между прочим, в отличие от моего видения, Эммет не произнёс фразу: «Ну, всё, Кнопка, теперь тебе придётся спать вполглаза». Видимо потому, что смысла в этом уже не было. Я могла спать сколь угодно крепко – меня охраняли целых два неспящих глаза. Видения действительно были субъективными – обстоятельства изменились, и видение стало неточным. А могло и не сбыться вообще. Зная, что именно произойдёт, я могла влиять на события. Не дала Элис завести меня в магазин для «Барби». Могла не проделывать трюк с наклейкой. Но помешать Эммету бросить мне яблоко, как произошло в третьем видении, я не в силах, если только заранее не предупрежу его об этом. Ведь только от него зависит – бросит он это яблоко, или нет. Кажется, я начала лучше понимать суть дара Элис. Очень удобный дар, не спорю, но я бы такого себе не пожелала.

       Ещё один мой талант вынырнул на поверхность примерно через неделю после первого. В тот день младшие Каллены отправились на охоту. Я осталась дома с родителями, которые вернулись с охоты днём раньше. Предполагалась, что молодёжь будет отсутствовать дня два-три, но Эдвард обещал далеко не ездить и вернуться к тому времени, как я буду ложиться спать. Ему совсем не хотелось, чтобы мои кошмары вновь вернулись, ведь никто, кроме него, отогнать их от меня не мог.

       Весь день после его отъезда я не находила себе места. Ну, почему он отказался взять меня с собой? Теперь некому его защитить, если вдруг что-то случится. Я ещё помнила слова Карлайла, что их можно убить. Хотя, озвучь я свои страхи, меня бы подняли на смех, но это чувство не поддавалось логике. Я даже готова была вновь пережить свои кошмары, чтобы Эдварду не пришлось, для скорейшего возвращения, охотиться и возвращаться в одиночестве. Но этого я никому объяснить бы не смогла, поэтому, мне оставалось только молча ждать. И я ждала.

       Стараясь не показывать своего волнения, я тупо смотрела по телевизору какие-то передачи, даже над чем-то смеялась, когда с экрана раздавался смех, хотя даже не поняла, ситком это был, или ток-шоу. Потом, взяв в библиотеке какую-то книгу, удрала в нашу с Эдвардом спальню. Читать я, конечно, тоже не смогла, и слонялась по комнате, рассматривая вещи Эдварда, сувениры, накопленные им за долгие годы. Пролистала старые журналы, переставила диски на полках по алфавиту, потом – по музыкальным стилям, потом – по годам выхода, и, наконец, вернула всё как было. Память, как оказалось, у меня была фотографическая, я это давно заметила, но не обращала внимания – в моей семье все были такие. Потом перенюхала всю одежду Эдварда, благо могла чувствовать его запах даже после стирки. Мне кажется, я унюхала бы его и за километр. Кстати, об этой моей особенности в семье ещё не знали – приберегу этот сюрприз на потом.