Никогда не спорь с судьбой - [37]

      Мы уселись друг напротив друга, окружённые кольцом заинтересованных зрителей и судей, демонстративно глубоко вздохнули и задержали дыхание. Я даже надула щёки для пущего эффекта. Время пошло.

     Секунд тридцать спустя, я решила, что пора действовать. Дольше ждать не имело смысла – Эммет может заскучать, и вся моя подготовительная работа пойдёт насмарку.

      Я сжала руку в кулак, медленно подняла его, и поднесла почти к самому носу Эммета. Он, недоумённо смотрел на мой кулак, также как и все, кто нас окружал. Тогда, так же неторопливо, я отогнула средний палец и повертела им у него перед глазами, демонстрируя со всех сторон. Всё! Я это сделала – Эммет рухнул на пол и, держась за живот, стал кататься по полу с громким хохотом, едва не сбив кресло, в котором я сидела, – я очень вовремя поджала ноги. Его смеху вторили все остальные Каллены. Выждав пару секунд для верности, я громко выдохнула и невинно поинтересовалась в пространство:

       – Ну, что, я выиграла?

      Ещё не отойдя от смеха, Эммет признал мою победу и поклялся больше со мной не соревноваться. Мы ещё долго сидели все вместе, обсуждая события сегодняшнего дня. Было так здорово сидеть в кругу большой, дружной и любящей семьи и чувствовать себя её частью. Под разговор я охомячила большую часть содержимого пакета, привезённого Эдвардом, поэтому про ужин даже и не вспомнила. К счастью, я могла позволить себе это излишество – ни ожирение, ни диабет, ни гастрит, ни даже кариес от бесконтрольного поглощения этой, не самой полезной для здоровья, пищи, мне не грозил.

      Через какое-то время я начала зевать и поняла, что уже почти полночь – в хорошей компании время пролетело незаметно. Карлайл и Эсми ушли какое-то время назад, но молодёжь продолжала веселиться. Жаль было прерывать такое чудесное общение, но мне не хотелось снова уснуть на диване. Поэтому, забрав плюшевого медвежонка – интересно, будет очень глупо придумать ему имя? – я поплелась в спальню. Закончив вечерний туалет, я улеглась в постель в обнимку с медведем. Ну, по крайней мере, я была не одна. И хотя я была абсолютно уверена, что старше, чем выгляжу, но ведь и взрослым надо хоть иногда кого-то обнимать, пускай даже игрушку. А если хорошенько принюхаться, то можно уловить едва заметный запах Эдварда, идущий от медведя. Или всё же от подушки? К сожалению, постельное бельё Эсми опять поменяла, как делала ежедневно. Но, возможно, сама подушка  всё же пахнет Эдвардом. Или медвежонок. А может всё-таки подушка…. Мои мысли начали путаться, куда-то уплывать….

      Я практически уже спала, когда дверь в спальню открылась и вновь закрылась. Кровать слегка прогнулась, я почувствовала, как кто-то прилёг на неё у меня за спиной. Кто-то? Да я узнала этот запах, едва он открыл дверь. Эдвард пришёл охранять меня от кошмаров. Сегодня он решил не дожидаться моих слёз, а действовать на опережение. Выпустив из объятий ставшего в эту минуту ненужным своего пушистого компаньона, я развернулась, уже привычно вцепилась в рубашку Эдварда и примостилась головой на его груди. Но какая-то мелочь мешала мне окончательно расслабиться. Я не сразу поняла, в чём дело, но слегка поёрзав щекой по своей импровизированной подушке, догадалась.  Пуговицы на его рубашке. Именно они мне и мешали. Ни секунды не колеблясь, я расстегнула две пуговицы, раздвинула полы рубашки и пристроила щёку на его гладкой прохладной груди. Идеально! Грудь под моей щекой на какое-то время замерла, но вскоре продолжила своё мерное движение, убаюкивая меня. Уже засыпая, я почувствовала, как моих волос едва заметно коснулись его губы, и тихий голос прошептал:

       – Спи малышка, я никому не позволю тебя обидеть.

      И слово своё он сдержал.

Глава 6. Защитница. Часть 1.

       На другое утро Эдвард удрал, едва я проснулась. И на следующее тоже. И всю последующую  неделю. И почти весь оставшийся месяц тоже.

       Ему даже не нужно было дожидаться, пока я открою глаза. По моему изменившемуся дыханию он понимал, что я уже не сплю, желал мне доброго утра, аккуратно вытаскивал из моих пальцев свою футболку – рубашки на пуговицах он больше на ночь не надевал, – и выскальзывал из постели. Ничего не объясняя, он подхватывал свою обувь и босиком удирал из спальни. В следующий раз мы встречались уже в присутствии кого-нибудь из членов семьи. Он вообще избегал оставаться со мной наедине.

       Но если рядом кто-то был, он преображался. Общался со мной совершенно спокойно и даже, кажется, с удовольствием. Он мог вступить в общий разговор, или поговорить только со мной, на любую тему, его интересовало моё мнение, он выслушивал любые мои рассуждения не перебивая, отвечал на любые мои вопросы. По моей просьбе часто играл для меня на рояле. Словом, у меня были все основания предполагать, что моё общество доставляет ему удовольствие.

       Но стоило нам остаться наедине – всё менялось. Эдвард тут же, скомкав любой разговор, удирал – иначе и не назовёшь. У него сразу находилось какое-нибудь важное дело. Создавалось впечатление, что он заранее заготавливал пути отступления, ведь, несмотря на внезапность, все его отговорки были очень продуманы и логичны. Интересно, он опасался, что если мы останемся наедине, то я снова запрыгну на него с поцелуями? Или боялся наброситься на меня сам?