Никогда не поздно - [9]

Иное дело сенатор. Хотя он никогда не пытался оскорбить невинность ребенка в физическом смысле, он мучил ее ревностью и не давал взглянуть ни на одного мужчину. В книге была сцена, где сенатор подсовывает необъезженную и опасную лошадь красивому пареньку, поглядывающему на его дочку. Бедная Рози видит, как ее предполагаемый возлюбленный падает и кувыркается в пыли, а папаша презрительно ухмыляется: «Детка, разве это мужчина?»

К восемнадцати годам у Рози уже не вызывают никакого интереса мужчины ее возраста. Папа добился своего: она считает, что никто не может с ним сравниться. Несмотря на всю свою красоту, Рози застенчива, нелюдима и несчастна.

Из пролога Фэй знала, что сенатор будет убит очередной любовницей, когда Рози исполнится девятнадцать, и сейчас она как раз приближалась к тому месту в книге, где юную девушку постигнет самое большое горе в жизни. Достаточно плохо, когда убивают отца, но совсем плохо, когда дочь практически влюблена в него и даже не отдает себе в этом отчета.

Несмотря на внешнюю завлекательность сюжета, роман был психологическим. Фэй понимала, что смысл всей истории должен заключаться в исцелении исковерканной души Рози. Это произойдет только тогда, когда она сумеет полюбить человека, не похожего на отца. Фэй сочувствовала героине, но сегодня что-то никак не могла сосредоточиться. Она вспоминала разговор с Хуанитой и думала, что сказала той не всю правду. Она не хотела, чтобы Кейси унаследовала систему ценностей Кэла, но эта проблема не возникала до тех пор, пока дочь не пошла работать в «Карузо Криэйтив».

Некоторое время Кейси выступала в роли агента самой Фэй, и этот союз был заранее обречен на провал, но Кейси была так настойчива…

– Ма, это будет потрясающе. Я так хорошо представляю себе, что для тебя годится, на что ты способна. Никто в Голливуде не знает тебя больше, чем я.

– А как насчет того, что называют конфликтом интересов?

– Ма, когда ты наконец повзрослеешь? Я работаю на отца. И буду работать на тебя. Ты знаешь, что такое «непотизм»? – менторским тоном спросила она.

– Да, пожалуй, – ответила Фэй, стараясь не рассмеяться.

– Я знаю, что тебя тормозит, – продолжала Кейси, словно вдруг опять превратившись в подростка, который всегда умел быть таким милым, хотя и назойливым. – Ты боишься, что, если подпишешь контракт со мной, тебе придется видеться с папой. Ничего подобного. Агентство огромное, ты сама знаешь. Я могла бы неделями с ним не встречаться, если бы захотела.

– Приятно слышать, дорогая.

– Терпеть не могу, когда ты говоришь со мной таким высокомерным тоном. Ну и что такого, если вы даже и встретитесь? Я знаю, что он всегда соблюдал твои интересы и всегда будет соблюдать. Он не такой, как ты, ма, – не мелочный, не мстительный. Он по-настоящему хорошо к тебе относится.

Мелочная? Мстительная? Интересно, когда она успела продемонстрировать Кейси эти качества?

– Значит, это его идея?

Послышался мученический протяжный вздох.

– Конечно, нет. Он поощряет независимое мышление и инициативу. Это моя идея, ма, мой грандиозный план. Представь себе, какой будет блеск, когда Фэй Макбейн возобновит карьеру благодаря деловому чутью и проницательности собственной дочери!

Разве можно было отказаться? Фэй сказала, что подумает, но уже знала, что скорее всего согласится. Мысль снова начать сниматься казалась соблазнительной, и она отчасти верила, что Кейси сможет помочь ей.

После двух дней колебаний она подписала контракт и почувствовала, что теперь их с дочерью сблизило общее дело, а через некоторое время поняла, что оно их разделило, настолько разными оказались их устремления. Она узнала, что начинается набор исполнителей для экранизации исторического романа. На главные роли пригласили Кевина Кестнера и Рашель Ворд, а Фэй присмотрела для себя небольшую, но привлекательную роль – сорокалетней вдовы, которая обретает новое счастье в Новом Свете.

Когда Фэй сообщила дочери о своем намерении попробоваться на эту роль, ответом ей было гробовое молчание, потом Кейси тяжело вздохнула.

– Мама, это невозможно. Они хотят на эту роль кого-нибудь типа Джулии Робертс.

– Но Джулия Робертс слишком молода, – выговорила Фэй, когда прошел первоначальный шок.

– Они собираются сделать вдову намного моложе.

– Роль такая маленькая. Джулия Робертс никогда за нее не возьмется, разве нет?

– Ради Бога, ма, ты что, не слушаешь, о чем я говорю? Я сказала – кого-нибудь типа Джулии Робертс, и в любом случае они отводят вдове больше места. – Кейси рассмеялась, словно говорила с неразумным ребенком. – Но там есть роль для тебя. Я хотела бы, чтобы ты попробовалась на Люсинду.

– А кто такая Люсинда?

– Ма, пошевели мозгами. Люсинда – женщина, которая гибнет во время несчастного случая на лесозаготовках. – Кейси помолчала, очевидно, ожидая, пока мать вспомнит роман.

Фэй вспомнила и поникла от унижения.

– Дорогая, эта Люсинда – пожилая женщина, она воспитывает внука, насколько я помню.

– Правильно. Мне кажется, ты могла бы кое-что из нее сделать.

– Кейси, я хочу, чтобы ты поняла раз и навсегда. Я не претендую на роли молодых красавиц. Я вполне согласна играть свой возраст – как на экране, так и в жизни. Но я не собираюсь возвращаться в кино для того, чтобы изображать старуху с глиняной трубкой в зубах. Ты меня поняла?