Никогда не называй это любовью - [95]

Клер и маленькая Кэти, еще плохо умеющая ходить, неуклюже семенили за Чарлзом по пятам, а Гроуз всегда ложился у его ног. Однако старшие дети относились к Чарлзу скорее с благоговением, нежели с привязанностью или любовью. Это были не его дети. И они не испытали на себе нежности и ласки с его стороны.

Еще раз заверив дочерей, что их не отошлют из дома ни при каких обстоятельствах, Кэтрин заставила себя относиться к создавшейся ситуации бесстрастно и спокойно. Неужели настало время пожертвовать Чарлзом и собственной страстной любовью ради детей?

Но как только за окном раздавался скрип подъезжающего экипажа, а за ним – знакомый стук в дверь и голос, вопрошающий: «Кэт, где ты?» – былая одержимость и беспредельное желание охватывали сразу все ее существо. Так же успешно можно бороться со штормом. И Кэтрин мысленно успокаивала себя тем, что дети очень скоро вырастут, выйдут замуж – в общем, заживут своей собственной жизнью. А вот Чарлз… Его темные глаза, всегда взволнованные и встревоженные при виде ее; его руки, ласкавшие ее… Она понимала, что никогда не сможет оставить его.

Кульминационный момент настал после игривой и отвратительной статейки в «Пэлл-Мэлл газетт»[40]. Чарлз, возвращаясь из Лондона очень поздно, угодил в небольшую дорожную катастрофу. Этот несчастный случай был настолько незначителен, что вряд ли был бы вообще замечен, если бы, к превеликому сожалению, не узнали самого Чарлза.

И газета сообщала: «Чуть позже полуночи, в пятницу, мистер Парнелл, подъезжая к дому, случайно столкнулся с фургоном зеленщика. Во время заседаний в парламенте уважаемый мистер Парнелл, представитель от округа Корк, обычно останавливается в своей резиденции в Элшеме – загородном местечке на юго-востоке от Лондона. Оттуда, как сообщают очевидцы, он часто выезжает верхом и объезжает вокруг Числехерста и Сидкапа. В пятницу ночью экипаж, как обычно, ожидал его на вокзале Чаринг-Кросс, куда он прибыл на поезде. И когда он подъезжал к дому, тяжелый фургон столкнулся с экипажем мистера Парнелла, нанеся крупные повреждения экипажу, но, к счастью, не причинив никакого вреда его пассажиру».

Вилли, абсолютно случайно натолкнувшись на эту статью, тут же отправил Кэтрин гневное письмо, обвинив ее во всех смертных грехах и заметив, что хотя ему и известно о том, что она совершенно игнорирует его требования, но на этот раз терпению его настал конец, ибо совершенно недопустимо, чтобы о ее недостойном поведении знал весь свет.

С тех пор как Чемберлен совершенно перестал заниматься ирландским вопросом, Вилли пребывал в весьма печальном положении. Он отказался голосовать за гомруль и продолжал отказываться сотрудничать со своей партией. Он стал абсолютно непопулярен, и усиливающийся вокруг его имени скандал окончательно вывел его из себя.

Для Кэтрин наступил один из тех редких моментов, когда ей действительно стало жаль его, и она попыталась успокоить мужа, написав следующее:

Полагаю, тебя разозлила эта статейка, состряпанная Хили и компанией. Чарлз заметил, что лучше спокойно отнестись к этому, нежели мстить за подобную глупость, ибо это равносильно уличной драке с каким-нибудь трубочистом. А я советую тебе держаться за свое место, поскольку уверена, что если ты предпримешь какие-нибудь недальновидные меры, то тебе придется злиться из-за куда более серьезных вещей. И еще я уверена в том, что на этом отнюдь не кончается демонстрация их презрения по отношению к твоему успеху в Голуэе.

Урезонило Вилли это объяснение или нет – как знать, но хуже всего стало то, что он вскоре приехал в Элшем.

Джералд, будучи дома на рождественских каникулах, отправился с отцом на турнир по боксу, в котором участвовал знаменитый Джем Мейс.

В течение всего следующего дня мальчик вел себя чрезвычайно тихо, и чувствовалось, что он чем-то подавлен. Кэтрин поинтересовалась у сына, не заболел ли он.

– Нет, мама, я отлично себя чувствую.

– В таком случае что тебя беспокоит, милый? Ты ходишь такой хмурый.

Лицо мальчика залила краска, и он выпалил:

– Мама, правда ли то, о чем прочитал мне папа в газете? Он спрашивал меня, было ли это, но я ответил «нет», потому что не должен был ничего говорить насчет этого. Но ведь это – правда?

И снова Кэтрин почувствовала, как мороз пробежал по коже.

– Как я могу ответить на твой вопрос, если ты не сказал мне, о чем идет речь?

Мальчик уставился на кончики своих сапог.

– В газете написано, что в этом доме постоянно бывает мистер Парнелл.

– И ты ответил «нет»? – нежно спросила Кэтрин.

– Мне пришлось так ответить! Ну как я мог позволить, чтобы папа об этом узнал?

Сейчас на нее глядели голубые глаза, полные страдания; они умоляли ее тоже отрицать очевидный факт. Она едва смогла вынести взгляд сына.

– Насколько тебе известно, правда то, что мистер Парнелл часто приезжает сюда поработать и отдохнуть. Я сама глубоко заинтересована в его работе и считаю это делом очень важным, поэтому почти не обращаю внимания на всякие глупые сплетни, распускаемые не менее глупыми людьми. Но если это ранит и беспокоит тебя, то я обещаю тебе, что мистер Парнелл договорится о другом месте для своей работы. Так что, как видишь, хотя папа по-своему и прав, но и ты прав не меньше его. Поэтому тебе не следует так расстраиваться.