Никогда не лги - [81]

— Арета.[27] Именно ее песню передавала та радиостанция, которую любил слушать мистер Керси. Дэвид взялся подпевать, но не попадал в ноты и ужасно фальшивил. А потом он стал изображать «лунную походку» Майкла Джексона. — Мелинда улыбнулась своим воспоминаниям. — Вот он подходит ко мне и облокачивается о стойку: «Эй, красавица, что заскучала?» — Мелинда смущенно зарделась. — Представляешь, он назвал меня красавицей! И он хочет знать, куда подевались все остальные. Потому что те, кто еще оставался, уже собираются уходить. Он подходит ко мне и спрашивает: «Ну и куда же запропал наш нацист из кегельбана?» Я понимаю, что он просто шутит, но делаю вид, что принимаю его всерьез. Я снимаю трубку телефона и спрашиваю, не хочет ли он позвонить мистеру Керси. А он отвечает, — Мелинда подалась вперед и поднесла руку ко рту, — «Не-а». Как будто он такой крутой, что ему никто не нужен. Я разрешаю им занять пару дорожек. А потом Дэвид возвращается ко мне со своим дружком. Волосы, уложенные пенкой. Темные глаза. Считает себя неотразимым. Даром Божьим. И я вижу, что они уже откупорили бутылки с пивом. Если бы сейчас вошел Керси, его бы хватил апоплексический удар. Его дружок, тот самый писаный красавчик альфонс, проводит языком по губам, что, наверное, должно меня завести не знаю как, и говорит: «Мне нужна… пара. Одиннадцатого размера».[28]

Мелинда подняла руку и пригладила волосы на виске характерным жестом Тео. «А сходство-то поразительное», — машинально отметила про себя Айви.

— И тут я вспоминаю, кто он такой. Это парень — придурок, каких свет не видел. Он из тех кретинов, что садятся за столик у входа в кафе и рассматривают девчонок, ставя им оценки в баллах. Составляют рейтинги, представляешь? Они даже записывают набранные очки на карточки. Но когда иду я, на меня никто не смотрит, как будто меня нет. Вот я им и говорю: «Вы не должны были приносить сюда пиво. Это не разрешается». Его дружок подходит ко мне вплотную, то есть чуть ли не прижимается ко мне, и проводит донышком своей бутылки по моей руке. А потом говорит что-то вроде: «Но ведь ты никому не расскажешь об этом, верно? Ты ведь своя девчонка, нет?» И он предлагает мне выпить. И тут, сама не знаю почему — Мелинда протянула руку и взяла воображаемую бутылку, а глаза ее опять затуманились воспоминаниями, — я беру ее. Пью. А что, неплохо. Мне нравится. Во всяком случае, вкус у пива не настолько плохой, как я ожидала. Я отпиваю еще глоток и отдаю ему бутылку. А потом вдруг замечаю, что остальные ребята почему-то не играют в боулинг. Они смотрят на меня и отпускают сальные шуточки. Один из них поднимает руки вверх и кричит: «СЧЕТ!»

По лицу Мелинды потекли слезы.

— Я чувствую себя полной дурой. А Дэвид мне и говорит: «Не обращай внимания на этих засранцев». Он протягивает мне свое пиво, берет меня за руку и подводит к стулу, на котором обычно сидит судья и записывает набранные очки. Я допиваю сначала его пиво, потом еще одну бутылку. А они играют в боулинг. Сбивают кегли двойным броском. У кого-то шар попросту вылетает с дорожки. Потом полное попадание. И еще одно. — Мелинда говорила мелодичным речитативом, нараспев, и Айви словно наяву видела, как шары для боулинга с грохотом несутся по дорожкам, слышала, как с сухим стуком валятся сбитые кегли. — И они все хлопают меня по плечу или по моей раскрытой ладони. А потом дружок Дэвида приподнимает меня со стула и сует мне в руки шар. Я говорю ему, что не умею играть в боулинг. Ему кажется, что это ужасно смешно: я работаю в кегельбане и не умею играть в боулинг! Он кладет руки мне на бедра, ну будто собирается учить меня. Расстегивает мне рубашку у ворота. А я знаю, что должна велеть ему перестать, но мне нравится, как он прикасается ко мне. Мне становится хорошо. А тут еще по радио Синди Лаупер поет свой знаменитый хит «Девчонки хотят повеселиться». — Мелинда сделала движение, словно собираясь потанцевать под слышную ей одной музыку. — Так оно и есть. Я замечательно развлекаюсь. Прекрасно провожу время. Мне весело и хорошо. И вдруг, прежде чем я успеваю сообразить, что происходит, отовсюду льется пиво. Прямо на меня. Прямо на этого писаного красавчика. А Дэвид стоит вместе с остальными, и они прямо умирают со смеху, а в руках у них пустые бутылки из-под пива. Дружок Дэвида хватает новую бутылку, откупоривает ее и дает мне. Он говорит: «Теперь твоя очередь. Отплати им той же монетой». И я думаю: «Какого черта, почему бы и нет?» Я затыкаю горлышко большим пальцем и встряхиваю бутылку. Несколько раз. Сильно. А потом убираю палец. И пиво ударяет струей. — Мелинда делает широкий жест, обводя комнату рукой с зажатым в ней ножом. — На лице Дэвида написано невероятное изумление, он стоит с таким видом, как будто лягушку проглотил.

Мелинда затряслась от смеха и шагнула в сторону, чтобы не упасть. Она даже выронила нож, но тут же подхватила его, а потом вновь прислонилась к стене, стараясь восстановить дыхание.

— После этого начинается настоящее веселье. Все против всех. Мои волосы липкие от пива, оно капает у меня с ушей, и носа. На сиденьях оранжевых пластиковых стульев стоят маленькие лужицы пива, А потом…