Никогда не лги - [2]
Дэвид отодвинул козлы для распилки дров, загораживавшие вход на подъездную дорожку, и покупатели толпой хлынули на территорию участка. Айви показалось, что их старый особняк в викторианском стиле подвергся нашествию варваров и стал вдруг похож на огромную белуху, решившую подняться на поверхность, чтобы птицы могли склевать у нее со спины паразитов.
Целых три года Айви не обращала никакого внимания на торы рухляди, оставшейся после прежнего владельца дома Поля Власковича, которого Дэвид именовал не иначе как Владом. Так что залежи старых и ненужных вещей, заполонившие чердак и подвал их жилища, с равным успехом могли бы существовать в параллельной Вселенной. Но внезапно, подобно весеннему грому среди ясного неба, ею овладело желание немедленно избавиться от вещей, которые им никогда не принадлежали и которые она никак не могла считать своими. Весь хлам — вон! Дэвиду хватило ума и такта — хотя, возможно, это сработал инстинкт самосохранения — не возражать ей и не винить во всем разбушевавшиеся гормоны.
Айви почувствовала, как в утробе недовольно зашевелилась и сильно толкнула ее ножкой малышка. Это были уже не прежние, едва заметные движения. «Привет, маленькая моя Тыковка, дорогая моя дочурка». Она прижала обе ладони к огромному животу, на мгновение показавшемуся ей неподвижным и надежным, как скала. Теперь, когда оставались всего три недели до того, как Айви должна была или благополучно разрешиться от бремени, или лопнуть, пора уже было начаться предродовым схваткам. Ложные схватки Брэкстона-Хикса.[2] Прогрев и увеличение оборотов двигателя, в котором недостает смазки для настоящего разгона.
Они с Дэвидом как раз достигли стадии утомительного выбора имени будущего ребенка, и Айви мельком подумала о том, сколько же, интересно, родителей отвергли мысль наречь свое чадо Брэкстоном.
«Я рожу, рожу, рожу, непременно рожу», — повторяла она про себя как заклинание. Айви вышла замуж в возрасте двадцати четырех лет, и ей понадобилось целых пять лет, чтобы забеременеть. Трижды у нее случались выкидыши. Последний раз это произошло, когда срок беременности составил уже двадцать недель, как раз тогда, когда она решила, что все в порядке и можно уже не плевать через плечо.
Подошел Дэвид, остановился рядом и обнял ее там, где раньше находилась талия. Живот у нее выпирал прямо-таки с бесцеремонной наглостью, и Айви казалось, что она носит в себе огромную тыкву, вполне заслуживающую регистрации в Книге рекордов Гиннесса.
— Послушай, Тянучка, — в последнее время старое ласковое прозвище обрело совершенно новый смысл, — похоже, старт получился удачным. Я имею в виду, первый блин не вышел комом. Ты только посмотри, какая собралась толпа, — сказал он.
Айви зажмурилась от удовольствия, когда Дэвид осторожно убрал ее волосы и потерся носом о шею. Айви обожала запах Дэвида, запах богатой, плодородной почвы, суглинка. Ей нравилось смотреть на его соломенно-желтые волосы, торчавшие в разные стороны и, казалось, не знавшие расчески, но у нее прямо-таки замирало сердце, когда он улыбался, отчего расцветало все его лицо, а в уголках глаз разбегались лучики морщинок. Нос, который ему сломали еще в те времена, когда он был членом футбольной команды колледжа, уже после того, как он вполне благополучно отыграл два сезона куортербеком[3] в школьной команде, придавал его в остальном мягким чертам лица выражение решительности и уверенности в себе.
Сама же Айви принадлежала к тому типу женщин, каких называют скорее интересными, нежели симпатичными или красивыми: темные выразительные глаза, чуточку длинноватый носик и большой рот, который никак нельзя было назвать сексуальным. Чаще всего, однако, она почти не обращала внимания на то, как выглядит. Вскочив с кровати, она мчалась в ванную, чистила зубы, поспешно проводила по густым каштановым волосам расческой — и все. Ее вполне устраивала собственная внешность.
— Они думают, раз у нас большой старый дом, то и рухлядь должна быть антикварной, — заметила Айви.
Дэвид покрутил в пальцах воображаемую сигару, затянулся и, нахмурив брови в манере знаменитого комика Граучо Маркса,[4] с презрением уставился на два древних черных телефонных аппарата с наборными дисками.
— Если бы только эти любители старины знали, как ошибаются…
Айви помахала рукой товарищу по несчастью, коллеге-старьевщику Ральфу, обладателю старенького «форда-пикапа», увлеченно рывшемуся в коробке с электрической фурнитурой. Рядом с ним посреди вселенского шума и суеты стояла, разинув рот, Коринна Биндель, их пожилая соседка. Ее пышный шиньон имел слишком яркий платиновый цвет, чтобы быть настоящим. Она с видом некоторого превосходства скрестила руки на груди, поверх коричневого твидового пальто. Выражение болезненного недоумения на ее лице показывало, что она не понимает, как может кто-то заплатить хоть медяк за всю эту ненужную рухлядь.
— Послушай, у меня есть одно предложение, — вновь заговорил Дэвид. — Как насчет того, чтобы начать обустраивать детскую комнату после того, как уляжется пыль и все разойдутся?
— Только не сегодня, — решительно заявила Айви. Она механически потерла темно-синий камешек, вставленный в серебряный талисман, висевший у нее на шее. Когда-то этот талисман принадлежал ее бабушке. Она понимала, что поддалась самому обычному суеверию, и тем не менее не собиралась вытаскивать детские вещички, благополучно хранившиеся в дальней комнате, до тех пор, пока ребенок не появится на свет и она не перецелует ему все пальчики на руках и ногах.
Рекс Стаут (1886—1975) — американский писатель и публицист, родом из квакерской семьи. В возрасте 18 лет ушел во флот и уже тогда начал писать психологические романы, подражая У. Фолкнеру и Ф. С. Фицджеральду. Самым замечательным событием своей юности считал службу на яхте президента США Т. Рузвельта. Позже он работал в гостиничном бизнесе и прошел путь от простого служащего до управляющего отелем. Стаут занимался также общественной деятельностью: одно время он возглавлял Американский клуб детектива. Мировую известность принесли ему 46 детективных романов, в которых главными героями выступает традиционная пара — частные сыщики Ниро Вульф и Арчи Гудвин, подобно Шерлоку Холмсу и доктору Ватсону, Эркюлю Пуаро и капитану Гастингсу.
Кто защитит женщину, несправедливо обвиненную в ДВОЙНОМ УБИЙСТВЕ?!Конечно, на виновность Джулии Фокс указывают только КОСВЕННЫЕ улики, — но суду хватит и их…Талантливый ученый Ломакс, влюбленный в Джулию, намерен ДОКАЗАТЬ ЕЕ НЕВИНОВНОСТЬ — и начинает СОБСТВЕННОЕ РАССЛЕДОВАНИЕ.Однако постепенно он понимает — у Джулии ДЕЙСТВИТЕЛЬНО БЫЛИ мотивы для убийства…Времени до суда — все меньше. Сомнений у Ломакса — все больше. А власть Джулии над ним — все сильнее…
Мистер Барнабе Шутлеворти — один из самых состоятельных и самых уважаемых жителей города Ратлебурга. Он подарил своему другу мистеру Карлу Бананфану ящик отменного вина. Но не сразу, а с доставкой в неожиданный день, когда тот уже и ждать забудет. И вот Мистер Шутлеворти пропадает при странных обстоятельствах...
«…И тут все находившиеся в учебной комнате увидели, что с Дашей происходит что-то не то. Она начала задыхаться, лицо ее потемнело, и она начала хрипеть. Конвульсивными движениями Даша пыталась вытянуть из себя шланг. Мурашки побежали по коже даже у Зои Андреевны — главной медсестры больницы, на своем веку повидавшей многое.Стало понятно, что Даше плохо. Таня от испуга бросила шланг и прижала руки ко рту. Прошло еще некоторое время, пока Женя выдернула его из бившейся в конвульсиях Даши. Теперь она уже глухо хрипела.
Необычное хобби выбрала себе преуспевающая бизнес-леди Лариса Котова, хозяйка модного ресторана «Чайка». В свободное от работы и семейных забот время она… расследует преступления. И вот снова, несмотря на возражения мужа, ей пришлось погрузиться в чужие тайны — сына друзей подозревают в убийстве. Секс и деньги, кумиры рока и водка, дорогая косметика и модные шмотки… Все смешалось в головах молодых людей, участников рождественской вечеринки, которая закончилась… двойным убийством. И каждому из них было что скрывать.
Восемь лет тому назад Молли Таннер стала свидетельницей похищения девочки по имени Аманда – какой-то мужчина заталкивал ее в минивэн прямо посреди людной автостоянки. Молли тогда решила, что это отец увозит домой непослушную дочь. А через два дня было найдено тело Аманды… После этого жизнь Молли, винившей в этой трагедии лишь себя, пошла кувырком. Удивительной силы образы стали вспыхивать в ее голове – тревожные и пугающие. И вот спустя восемь лет после трагедии Молли будто вновь окунается в знакомый кошмар – из парка рядом с ее домом исчезает семилетняя девочка.