Никогда не играй в пятнашки - [4]

— Ты что здесь делаешь?! — крикнул я ей, схватил за руку и, не дожидаясь ответа, потащил обратно к развилке. Она с испугом смотрела на меня, но руку вырывать не стала. И факел тоже не бросила. Из наших, — подумал я тогда. И не ошибся — Надя стала смотрящим. Вернее, единственной смотрящей, которую я знаю. Быть может, самой лучшей из всех нас. Она хорошо «слышит» тварей, в чём превосходит всех, и быстра как богомол, что для нас не прихоть, а жизненная необходимость, входной билет. А ещё она самая красивая, и не только среди смотрящих. Надя во всём для меня стала самая-самая. Смысл мой и самая суть. Моя Надя.

* * *

— Ну что там, Тон? Закрепил?

Джей Сорс, невысокий, сухопарый, лет сорока пяти на вид, в грязном джинсовом комбике, столь же чистой серой футболке под ним и каком-то затёртом пыльном, армейского вида, жилете поверх всего этого, стоял и смотрел вверх под свод тоннеля. На шее у него висели респиратор и защитные очки. Он вздохнул и устало покрутил головой, разминая затёкшую шею, потом снял замызганную кепку невнятного цвета с грубо пришитым к ней «вечным» небьющимся безыскровым фонариком Тьюринга, и вытер ею обширную потную лысину с ободком седых волос по краям. Затем он снова задрал голову. Наполовину скрытый в скале рослый напарник не отвечал, только что-то бормотал под нос на своём зулу. Наверное, молится своим духам, — подумал Сорс, — сколько хожу с ним, а что там у него в голове — чёрт ногу сломит, руку вывихнет. Вроде образованный, а всё туда же.

Джей сплюнул. Из дыры в потолке торчали только могучие ноги в видавших лучшие времена огромных армейских ботинках, размера сорок седьмого, да приличных размеров зад, обтянутый старыми спецназовскими штанами, местами протёртыми и не единожды штопанными. Ноги, широко расставленные, упирались в ржавую крышу списанного вагона подземки.

Смотрящие только что обнаружили этот лаз в своде старой стоянки поездов подземки. По свежим пахучим, липким и влажным следам вокруг вентиляционного колодца было яснее ясного, как группа розовых проникла в их район. Сообщив по рации, что обнаружены разведчики и чтобы посты были наготове, смотрящие занялись первоочередным делом.

— Терпеть не могу этот запах! — Сорс смачно высморкался и растёр толстой подошвой ботинка остатки враждебной розоватой слизи на гранитном полу. Будучи опытным смотрящим, Джей, даже сморкаясь, не забывал быстро поглядывать по сторонам, пока Зулус Нтонга крепил в дыре взрывчатку. «Пепи» Джея был наготове, зажат в руке, на плече висел дробовик друга. Пятнашки могли быть где-то рядом, хотя обычно разбегались, потому что старались сразу же найти жертву для «воплощения».

Великан, наконец, присел и стал виден целиком. На широкой угольно-чёрной физиономии, измазанной грязью и бурой каменной крошкой, ярко светились белки глаз и полнозубый рот в улыбке до ушей. Нтонга посмотрел на Сорса сверху вниз и кинул ему моток проводов. Конец их уходил в дыру.

— Надо уходить, нежный белый Джей. Духи подсказали мне, что тьма приближается. Много шорохов — много лап.

Сорс снова сплюнул, надел кепку, нервно усмехнулся и передёрнулся.

— А чего ты тогда лыбишься, кусок головешки?

Цвет кожи был, пожалуй, самой любимой темой для грубоватых шуток приятелей, выросших в расово разделённой среде и объединившихся при таких странных обстоятельствах. До сих пор они без конца выдавливали из себя укоренившуюся в поколениях дрянь предрассудков, выбрав едва ли не лучший способ — юмор.

Великан бесшумно спрыгнул с пятиметровой высоты вагона и мягко приземлился. Только подошвы жалобно скрипнули под нешуточным весом.

— Пойдём. Сделаем бу-бу-бу, — Зулус снова улыбнулся, словно проверяя на прочность свои каучуковые губы.

— Сколько тебе говорить, деревенщина, не бу-бу-бу, а ба-бах!

— У нас говорят так.

— В какой же глухомани так говорят?

Тихонько перебраниваясь, они стали разматывать провода, отходя на безопасное расстояние.

Сегодня это была вторая найденная лазейка «слюнявых» в вверенном районе. Обе дыры открылись со стороны Йоханнесбурга. Плохо, — подумал Сорс. Там, ближе к центру, осталось заблокированными пятеро ребят на зачистке в главном тоннеле подземки. Тоннель завалили, покидая захваченный город, а потом и на подходе к Кейптауну. И ребята дежурили у единственного выхода — на промежуточной станции — следить за возможным прорывом. Пятнашки увеличились числом, но сигнала от парней так и не было.

— Как бы не обошли их, там старые шахты рядом, все в дырах, как дуршлаг, — буркнул себе под нос неприятную мысль Сорс. Но Нтонга его всё равно услышал. Улыбка с его лица исчезла.

— У них есть рация, Джей. Ещё огнемёт и две дрезины для отхода. Будем ждать сигнала.

А не будет сигнала, придётся считать ребят героями, — подумал Джей, но вслух ничего не сказал. Они наконец вышли из бокового туннеля под основной свод станции.

— Давай, жми, — сказал Сорс и натянул на лицо защитные очки и респиратор. О чём-то вспомнив, он быстро похлопал себя по карманам и извлёк из бокового пару грязных берушей. С отвращением посмотрев на них, он ловко затолкал их в уши.

Нтонга тоже надел маску и очки и вдавил кнопку на самодельном пульте. Пол под ногами хорошо тряхнуло, и им обоим заложило уши от ударной волны, грохота породы и скрежета раздавленных вагонов. Из тоннеля повалили клубы дыма и пыли. Когда взвесь, наконец, осела, мужчины стали отряхиваться от пыли. Нтонга, сверкая белками в отсветах фонарика Сорса, осматривал своды, не пошли ли трещины.