Никогда не играй в пятнашки - [15]

— И что характерно — ни одна ловушка не сработала, — Волк так посмотрел на свою больную ногу, будто это она была во всём виновата. Словно в ответ на его слова где-то вдалеке глухо рвануло. Сверху скудно посыпалась каменная и цементная крошка. Задачники дружно пискнули.

— Ну, вот и «ластхопы»… — мрачно протянул Волк.

— Что будем делать?! — Нанд, пока ещё в легкой панике, посмотрел на своего старшего, но вопрос был обращён ко всем нам. Зелёный ещё, в прорыве, небось, не был, вот и очкует парень.

— Что делать, что делать… — зло повторил Волк. — Оборону держать, мать её героиня… М-м!..

Он неудачно пошевелил ногой и в приступе боли запрокинул голову. Он явно отключился из-за болевого шока.

— Волк! Очнись! — парень трясущимися руками схватил обмякшего старшего за плечи, пытаясь привести в чувство.

— Так! — крикнул я, приводя самого Нанда в чувство, — не очковать! Сколько отсюда до дрезины? — я вперил в него жёсткий взгляд, в уме быстро перебирая варианты. Думай, Ир, думай! Неохота так вот сгинуть, не успел ты ещё сделать что-то важное в своей жизни. Да и просто пожить…

— Километр будет, если по туннелю идти, как шли… Но там ведь теперь тоже они, не прорвемся… — Нанд судорожно сглотнул.

— Не боись. Надя! Сколько до них? — я посмотрел на подругу. Она снова на миг закрыла глаза, потом быстро сказала:

— Справа — метров пятьсот, слева — ещё далеко, но…

Труба. Не уйти. Придётся взрывать. Я сунул «палыч» в кобуру и медленно отстегнул от пояса «гэшку-пятак», гранату Г-5. Триста граммов вещества CL-34, — эквивалент двадцати кило тротила, — и, вдобавок, сводовая взрывчатка в рюкзаках не ошибутся. Возьмём с собой побольше засранцев. Жаль только, что не успели мы обработать и проверить все найденные каналы. Ребят подставляем, обидно! Я обнял Надю, поцеловал её и посмотрел на молодого. Он уже держал в руке вторую гранату и руки его лишь немного тряслись. Молодец, всё-таки, смелый парень, собрался, наконец. Хорошим смотрящим станет… Мог бы стать.

— Подпустим поближе.

Он кивнул и почти перестал дрожать. Надя тоже была внешне спокойна. Как же хочется пожить ещё! Я крепко сжал её ладонь свободной рукой. Надя тихонько всхлипнула.

В этот момент Волк застонал и открыл глаза. Я краем глаза увидел, как он качает головой.

— А-а… Сдохнуть бы…

Он на секунду замолчал, а потом вдруг хрипло крикнул:

— Народ! Потолок!

Мы дружно посмотрели сначала на него, потом туда, куда он светил фонариком и тянул руку с «палычем», едва не подскакивая. Тоннель, в котором мы так бездарно позволили себя зажать, был единственным в этом районе, являясь простой смычкой, и шёл напрямую, без ветвлений и отводов. Канал соединял пешим проходом две ветви подземки, пролегающие недалеко друг от друга. Ветки эти напрямую здесь больше нигде не сообщались и наверх выходов рядом тоже не было — только через энное количество пересадочных станций, весьма удалённых отсюда. Короче, зажали нас наглухо. Но к поверхности в тоннеле, как подсказывал план, о котором я и думать забыл, через равные промежутки выходили редкие вентиляционные каналы, и один из них был прямо над нами. Осталось только найти способ пробраться по нему. Успеть до пятнашек. И не застрять. А ещё у нас в нагрузку — раненый неподъёмный бугай-смотрящий.

— Волк, стреляй! Нанд, Надя — в заслон! — крикнул я, цепляя гранату обратно на пояс. Надя быстро поняла, что я задумал и развернулась к проходу к северной ветке. Нанд тоже убрал гранату и достал дробовик, разворачиваясь в другую сторону.

Волк подкрутил «палыч» на широкий силовой импульс и шмальнул по решётке, которая закрывала щель в потолке тоннеля. Расчёт оказался верным, и ржавая железная решётка метр на метр, с оторванными болтами креплений, с грохотом шмякнулась к его ногам. Волк рефлекторно согнул здоровую ногу.

— Обжёгшись на молоке… — прохрипел он и махнул мне, — Давай!

Я встал под открывшейся дырой и достал пистолет автолебёдки. Замечательная вещь! Не один раз спасали смотрящих эти штуки, которые достались нам от монтажников-верхолазов, строителей километровых этажек. Надеюсь, поможет и в этот раз. Я проверил крепление карабина пистолета к поясу и замер на секунду, прицеливаясь в темноту.

— Сначала я, закреплюсь там, за мной Надя, потом Волк, и Нанд…

— Нет! Я в конце. Ещё застряну — всем хана тогда. — Волк повернулся к напарнику. — Нанд, дай мне винтарь, держи вот «палыча». Если что, не так жалко будет. Ир, давай! Гляди в оба, может они и там уже, наверху…

Я прицелился, как мне показалось, в слабое красноватое пятнышко отсвета наверху и выстрелил. Клин ушёл вверх, быстро разматывая очень тонкий прочный полимерный трос.

— Надя, где они?

— Близко, очень близко — голова прямо раскалывается. Справа… ещё ближе!

Я начал переживать, что не хватит ста метров троса. Но трос, наконец, резко замер, закончив разматываться на отметке «42», как сообщил индикатор над рукояткой. Я подпрыгнул и повисел на тросе, убеждаясь, что выдержит.

— Они ускорились, Ир! Слева — совсем рядом! — Надя обернулась и испуганно посмотрела на меня. Не бойся, маленький, теперь мы должны выбраться.

— Тогда нет времени! Надя, давай ко мне, цепляй карабин, нас двоих выдержит. Нанд — цепляй свой к моему ремню. Волк, цепляйся за Нанда. Как только вылезу и закреплюсь, три раза дергаю — врубайте лебедку. Поехали!