Никогда не говори «никогда» - [5]

* * *

Я вынырнула из своих воспоминаний, словно из воды мутного озера. На языке был вкус горечи, а сердце учащенно билось от незабытой обиды. Вся эта картина прошла передо мной, словно наяву. Несколько секунд я стояла неподвижно, освобождаясь от боли воспоминаний.

Нас действительно тогда уволили из органов. Правда, выходное пособие заплатили немалое. Видно, для того, чтобы заткнуть рот. Хотя никто из нас и не собирался рассказывать кому попало о своей прошлой работе.

Я вернулась к столу, посадила напротив себя плюшевого тигренка и улыбнулась ему. Меняются времена, меняется мир, меняются люди. Не меняется только Гром. И теперь мы вновь поработаем вместе!

Я проглотила остывшие котлеты в один присест. Такая пища хороша только сразу после приготовления. Потом она утрачивает свой специфический вкус и аромат и становится похожа на обыкновенную общепитовскую еду. Но я не замечала этого. Все мои мысли были о предстоящей работе.

Я еще не знала, что за задание мне припас Гром. Ясно было только одно: в нем нет никакой срочности. Когда мы с Громом, неожиданно появившимся у меня дома в Тарасове три месяца назад, договаривались о способе связи, то решили — если задание срочное, то он пришлет телеграмму. Если нет, то будет объявление в рубрике «Послания» газеты «Что? Почем?».

Еще я знала, что Грома я не увижу. Он мог быть сейчас где угодно, хоть в Бангладеш. Послание для меня означало только то, что мне нужно появиться в условленном месте и забрать оттуда пакет с информацией. Дальше действовать так, как будет указано в инструкции.

Несмотря на то что в условленном месте меня сейчас никто не ждал, мне хотелось лететь туда на крыльях, словно школьнице на первое свидание. И все же я сдержала себя. Как любил говорить Гром: «Спешка нужна только при ловле блох».

Пакет можно будет спокойно забрать завтра и расшифровать бумаги обстоятельно, не торопясь. Субботы и воскресенья будет достаточно, чтобы разработать план выполнения предстоящего задания и с понедельника к нему приступить.

Успокоенная такими мыслями, я пошла спать. Я прихватила с дивана большую пантеру. Каждое утро я «выпускала ее погулять» в гостиную, а вечером вновь укладывала с собой в постель. Не собиралась я оставлять ее на холодном диване и сегодня.

Постелив постель, я положила пантеру к стенке и выключила свет. Пора спать, ибо утро вечера мудренее!..

Я проснулась в шесть. У меня на окнах были довольно плотные шторы, почти не пропускающие свет. Когда они были задернуты, даже в яркое солнечное утро в комнате царил полумрак. Сегодня же освещение было такое, словно солнце и не собиралось вставать над городом.

Я поднялась с кровати, открыла шторы и выглянула на улицу. Утро выдалось пасмурным. Неподвижные серые тучи нависли над Тарасовом, словно эскадра «цеппелинов». Я видела их на фотографиях времен Первой мировой войны. Не знаю почему, но сегодня мне вспомнилась именно она, когда я посмотрела на небо. Может быть, оттого, что я думала о Югославии.

Вспомните сами: Первая мировая война началась после убийства в Сараеве эрцгерцога Австро-Венгерской империи.

Я не провожу параллелей, но после моих вчерашних воспоминаний о Громе «цеппелины» вместо облаков в небе над Тарасовом появились сами собой.

Пока я раздумывала о «цеппелинах», тучи сдвинулись с места и начали рваться на клочки. В прорехи между ними пару раз сверкнуло солнце, а затем шквал ветра прошелся по верхушкам деревьев. День распогодился, и тем лучше для меня!

Одним из навыков, которые нам прививали на курсах специальной подготовки, было умение не выделяться из толпы. Это качество спасало жизнь не одному секретному агенту. А представьте, как бы мне удалось не выделяться из толпы, поехав на дачу под проливным дождем?!

Сейчас эта проблема отпадала сама собой. День будет солнечный, а значит, я могу не бояться пустоты в пригородном автобусе. Он будет заполнен так плотно, как согласно ГОСТу должны располагаться сельди в банке. Тут если кто и обратит на меня внимание, так это какой-нибудь мужичонка, которого толпа в автобусе прижмет ко мне вплотную.

Дача мне досталась от бабушки. Я хотела продать ее, потому что не видела в ней необходимости. Не испытывая особой любви к садоводству и огородничеству, я не могла придумать, как еще можно использовать небольшой домик, окруженный шестью сотками земли, наполовину засаженной всякими плодовыми растениями. Ответ подсказал Гром. Это он изобрел такой способ связи.

Неподалеку от моей дачи стоял довольно претенциозный двухэтажный особняк. Насколько я поняла, он принадлежал какому-то бесконечно гостеприимному человеку, который позволял отдыхать в нем кому угодно.

И в выходные, и в будни летнего сезона в этот особняк приезжала то одна, то другая шумная компания. Чем они там занимались, я не знала, да это было и не важно. Важным было только то, что на двухэтажной даче всегда находился один и тот же человек. Когда особняк пустовал, он был там сторожем. А когда появлялась очередная веселая компания, был у них чем-то вроде прислуги: готовил шашлыки, мыл машины и тому подобное. Именно этот человек мне и был нужен.