Никогда не говори, что умрешь - [102]
Забавно, что я и Франк снова встретились в предрассветном утреннем шоу «Big Breakfast», куда его пригласили как самого популярного из всех британских чемпионов-тяжеловесов. По воле Провидения я тоже оказался там вместе с друзьями из общества сознания Кришны для скетча (небольшая пьеса шутливого содержания для двух, реже трех исполнителей). Франк начал подшучивать над нами. Он прославился одной броской фразой: «Вы понимаете, что я имею в виду, Гарри (Хари)?», которая подразумевала известного комментатора Гарри Карпентера, бравшего у него интервью после каждого телевизионного боя.
Нас попросили спеть что-нибудь во внутреннем дворе съёмочной площадки. Тут к нам присоединился Франк и начал повторять: «Харри, Харри...» Вначале мы немного расстроились, поняв, что нас пригласили лишь для насмешек, но потом подумали, что Святые Имена Господа — абсолютны, и неважно, как люди их слышат, в любом случае они получат благо, независимо от того, что думают.
Франк не осознавал, что мы были настоящими Харе Кришна, и пока ещё он не узнал меня в полуосвещённом помещении в предутреннее время. Так как приближалось Рождество, он подумал, что мы переоделись в маскарадные костюмы. Один раз, во время репетиции он подошёл к нам и сказал:
— Доброе утро! Классные костюмчики!
Я вышел вперёд и ответил:
— Франк, послушайте меня внимательно. Мы — последователи духовного движения.
Он усмехнулся и попросил прощения.
Тогда я обратился к нему:
— Франк? Вы меня помните?
Приглядываясь к моей сравнительно тщедушной фигуре сквозь свет утренней зари, он воскликнул:
— Вот это да! Неужели это вы?
Он подступил ко мне и по-медвежьи обнял меня, прошептав в ухо:
— Спасибо, дружище!
Позже, по окончании шоу, оказавшись позади Франка по какой-то непонятной причине, во время интервью о его блестящей победе, я запел песню, которую сочинил прямо на месте за несколько секунд, на мелодию We wish you a merry Christmas:
Похоже, что в студии воцарилась очень хорошая атмосфера, и все участники стали раскачиваться в такт, а потом я начал настоящее воспевание Харе Кришна, как мы обычно делаем это на Оксфорд Стрит, то танцуя, то радостно подпрыгивая. И теперь по радиоволнам Святые Имена достигали многих и многих людей. По милости Господа, именно за нами оказалось последнее слово.
Все были довольны, и в студии началось настоящее веселье. Они поняли, что мы великодушно позволили им посмеяться над собой, на что они любезно ответили нам, позволив украсть конец шоу для нашего Господа Кришны.
Барри Хёрн, местный антрепренёр бокса, прослышав о моём успехе с Франком, подослал ко мне очень хорошего парня Мика, которого перед боем мучили сильные ментальные беспокойства. Ему предстоял бой с шотландским боксёром, своим давним противником, которому он проиграл, когда ещё не был профессионалом. Воспоминания об этом поражении преследовали его, несмотря на то, что, не считая этого боя, он побеждал всех своих противников.
Как и в случае с Франком, мы пренебрегли так называемыми симптомами и затронули то, что, по моему мнению, было основной причиной его беспокойств. Великое множество воспоминаний скрывалось в его трудном раннем детстве, когда он жил в южной части Лондона. Я избавил его от этого «багажа», который он подсознательно таскал с собой, и убедил в «светлом будущем» — как он видит себя победителем, как боксирует, очень радуясь процессу обретения своего мастерства.
Уходя, Мик спросил:
— Джон, если я стану победителем в субботу, чего я естественно добиваюсь, как ты думаешь, сколько продлится мой успех? У меня такое ощущение, что моя карьера уже выходит на финишную прямую.
Честно говоря, не знаю, откуда ответ возник в моей голове:
— Ты успешно завоюешь не только этот титул, но и титул чемпиона мира.
В ответ тот засмеялся:
— В моём-то возрасте, Джон!
Барри припас для меня два превосходных места в Базилдоне, где Мик, победил своего шотландского противника в более чем десяти изнурительных раундах.
Тем же вечером ожидался бой из шести раундов с никому не известным Джо Кальзаге. Вместе с моим другом Рамаприей мы с изумлением наблюдали, как этот новоявленный герой, преодолевая жёсткую атаку, нанёс сокрушительный удар и отправил противника в нокаут. Не нужно быть экстрасенсом, чтобы сделать восторженное предсказание. Я сказал Рамаприйе, что сейчас на ринге — один из самых великих чемпионов по боксу, которых когда-либо рождала Британия. Только время отделяет его от блистательных побед. Разве я был не прав? Он забрал два чемпионских пояса у Микеля Кесслера. Сочетая свой титул со званиями пяти отдельных организаций, он стал бесспорным чемпионом мира в среднем весе. Так его никто и не победил. Поистине великий боксёр.
Добровольная война — это уже иное понятие. Мировые религии накопили отчасти негативную славу в этом направлении, из-за чего многие люди отвернулись от Вселюбящего Бога. Говорят, что причиной всех мировых проблем, кровопролитий, и войн в мире является религия. И вот — финальный «религиозный опыт». Бомба.
Венедикт Ерофеев (1938–1990), автор всем известных произведений «Москва – Петушки», «Записки психопата», «Вальпургиева ночь, или Шаги Командора» и других, сам становится главным действующим лицом повествования. В последние годы жизни судьба подарила ему, тогда уже неизлечимо больному, встречу с филологом и художником Натальей Шмельковой. Находясь постоянно рядом, она записывала все, что видела и слышала. В итоге получилась уникальная хроника событий, разговоров и самой ауры, которая окружала писателя. Со страниц дневника постоянно слышится афористичная, приправленная добрым юмором речь Венички и звучат голоса его друзей и родных.
Имя этого человека давно стало нарицательным. На протяжении вот уже двух тысячелетий меценатами называют тех людей, которые бескорыстно и щедро помогают талантливым поэтам, писателям, художникам, архитекторам, скульпторам, музыкантам. Благодаря их доброте и заботе создаются гениальные произведения литературы и искусства. Но, говоря о таких людях, мы чаще всего забываем о человеке, давшем им свое имя, — Гае Цильнии Меценате, жившем в Древнем Риме в I веке до н. э. и бывшем соратником императора Октавиана Августа и покровителем величайших римских поэтов Горация, Вергилия, Проперция.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Скрижали Завета сообщают о многом. Не сообщают о том, что Исайя Берлин в Фонтанном дому имел беседу с Анной Андреевной. Также не сообщают: Сэлинджер был аутистом. Нам бы так – «прочь этот мир». И башмаком о трибуну Никита Сергеевич стукал не напрасно – ведь душа болит. Вот и дошли до главного – болит душа. Болеет, следовательно, вырастает душа. Не сказать метастазами, но через Еврейское слово, сказанное Найманом, питерским евреем, московским выкрестом, космополитом, чем не Скрижали этого времени. Иных не написано.
Для фронтисписа использован дружеский шарж художника В. Корячкина. Автор выражает благодарность И. Н. Янушевской, без помощи которой не было бы этой книги.