— Мы все считаем аборигенов дикарями, людьми низкими. Слова придумываем разные: аборигены, туземцы. Или, как говорит Олег, унтерменши. Мне это не удаётся. Я, всё равно, вижу в них людей. На войне я убил много врагов, но сейчас не война, а они не враги. Хуже всего, что мы убивали их из-за денег, чтобы добыть проклятое золото.
— Вы поставили себе высокую цель. Ваша совесть чиста, — возразила Света.
— Нет. И уже никогда не будет. Я был недостоин, любить Вас раньше, Светлана, а сейчас пачкаю Вас своей любовью. Светлана обняла Иннокентия Петровича, и заплакала. Циничная и прагматичная женщина была еще слишком молода. Остатки глупых книг, и еще более глупых фильмов, еще не покинули её умную головку, замаскированную легкомысленными кудряшками. Сейчас, впрочем, эта маскировка не работала, скрытая, обязательным к ношению, головным убором.
* * *
Никита нашел выход из своего мрачного одиночества, он стал сооружать самогонный аппарат. Змеевик он сделал из серебра, сначала хотел использовать золото, оно ковалось лучше, но и серебро оказалось достаточно пластично. И Никита, и Мышкин покинули Олега. Его сторонились все. Ситуация разрешилась сама собой: через два дня приехал отец княгини и забрал её под свою опеку. Княгиня смогла упросить отца принять на службу нового, очень молчаливого телохранителя. Это качество Олега сыграло главную роль при приеме на службу. Через неделю поминки закончились, и княжна собралась ехать в Брянск, Олега она забирала с собой. За день до отъезда он заехал попрощаться к Коробку. Сначала Олег поговорил с Мышкиным, он оставил ему свое золото на хранение. Бронежилет, оставшийся от Евгения, Олег подарил Валентину, затем отдал Валере оба прибора ночного видения и пару переговорных устройств. Давал с отдачей, Олег рассчитывал еще вернуться в Карачев.
— Подожди, Олег, я тебе сейчас зарядное устройство принесу, другое, не фонарик, — Владимир Александрович все важные вещи резервировал, только с ноутбуком просчитался, дорогая была модель, профессиональная. Олег растерялся, но Валера уже протягивал ему обратно очки ночного видения. Мышкин спросил Олега о его планах.
— В этом году планирую осмотреться. Установить связи в среде профессиональных военных. Затем попробую осуществить нашу задумку, разбить монголов в битве на Калке. Тут без тебя, Иннокентий Петрович, мне не обойтись. Мои знания, образование и опыт, с твоими не сравнить. Я диверсант, разведчик, а нужен знаток крупных войсковых операций. Тем более у тебя большой практический опыт, — льстил, без стыда и совести, Олег.
— Оружия, практически нет. Четыре винтовки, чуть больше трех сотен патронов. Остальное оружие можно пускать на перековку, патронов нет, и не будет. Есть еще беретта у Коробова, с полусотней патронов, и Фёклушкино помповое ружье. Всё. Воевать не с чем, — начал обосновывать свой отказ Мышкин, — нам и привлечь больше некого. Коробов только числится старшим лейтенантом. Когда мы начинали подготовку операции, по переброске сюда винтовок, я много с ним беседовал на военные темы. Любой унтер-офицер, служивший у меня, знал и умел больше. Его оба сына — офицеры того же сорта, Никита мальчишка.
— Знания компьютеров и радиоэлектроники братьями Коробовыми, в этом веке можно рассматривать, как отсутствие образования, — согласился Олег.
— У Валеры в универе было конструирование и черчение. Необходимый минимум знаний для сборки механизмов есть, Коробов старший говорил, что, в этой части, полагается на него. От Никиты тоже польза будет, он учился на управленца. Эти везде нужны, — уважительно отозвался о Никите Мышкин.
— Не смеши меня. Это американские методы управления. Если он попробует применить их здесь, прослывет последней сволочью. С ним никто дел иметь не будет. А то и прибьют из-за угла, — хмыкнул Олег.
— Получается, что у нас нет ресурсов, ни человеческих, ни материальных, кроме золота, — подвел итог Мышкин.
— Есть то, что дороже золота, наши головы. За пару лет мы можем подготовить ударный отряд, который легко разгромит монголов. А у нас целых пять лет впереди. Неужели нам слабо решить эту задачу?
— Олег, на «слабо», как ты говоришь, я не велся даже в детстве. Мы уже сделали одну попытку, нас стало на одного профессионала меньше. Приезжай через год. Я обдумаю, спланирую, подсчитаю. Тогда и поговорим, — закончил разговор Мышкин, увидев, шедшего к ним, Коробка. Олег поинтересовался у Коробка планами на ближайший год.
— Ресурсы у нас маловаты. Фактически это НЗ, тот минимум, который я приготовил заранее. Семена я тебе показывал. Это больше для себя, привык я к картошке, подсолнечному маслу, тыкве, не говоря уже про сахар. Хотя, как диковины, для стола богатых людей, продавать овощи можно. Напрасно будет рассчитывать, что всё взойдет и вызреет. Садовод-огородник из меня средний, а многие культуры я семенами никогда не высаживал, ни яблони, ни груши, ни, тем более, картошку или клубнику. Основные доходы я собираюсь получать от деревообработки. Леса здесь много, даже выжигают лес для посадки зерна. Поэтому и строю лесопилку. На второе место по доходности можно поставить производство кирпича и черепицы. Карачев с кирпичными домами не выгорит, а черепичную крышу, в отличие от соломенной, одной стрелой не зажжешь. Третье место оставил для химии. Стекло здесь уже вовсю делают, но в основном на бусы. Химия это дело далекого будущего, зато самые большие доходы. Знаешь, почем я пятирублевые зеркала продал?
