Ника - [31]

— Тем, кто станет горлопанить, что, мол, больше выдать, надо напомнить… Совсем недавно зерно-то с токов на элеватор везли… подчистую… На трудодни, на семена не оставляли.

Со всех сторон послышались выкрики:

— Было!

— Помним.

— Подчистую.

— А теперь, — продолжал Прохор, — с каждым годом все больше доход у колхозников. И опять намечают против прошлогоднего повысить. Чего же тут горлопанить!

Перепелкин зачитал план бригадных собраний, которые намечались в разные дни, чтобы на каждом собрании смогли быть все члены правления и настаивать на своем решении.

— Я рад, товарищи, что мы сошлись во мнениях. Но на собраниях, наверное, не будет так гладко.

— Не будет, — подал голос Лавруха. — Шуму будет. В капитал много закладывать хотите, не все на это согласныя.

— С чего начинал хозяйствовать крестьянин?

— С лошади, — Лавруха загнул обрубок пальца, — покупал лошадь, корову, соху, борону… потом дом строил, из землянки перебирался.

— Сущая правда. А согласились бы вы опять за соху взяться?

— Не-ет! На сохе меня не женишь: машиной набалован.

— Так вот это надо и говорить тем, кто шуметь будет. Все должны понять простую вещь: если мы хотим жить в достатке и в радостях, то для этого надо работать и откладывать на завтра. Одним днем живет человек безрассудный… В отчете есть примеры того, что наш колхоз понемногу движется вперед. Трудодень дорожает. А это, между прочим, потому, что снизились трудовые затраты на производство продукции. Год назад в Усовке-то электричество какое было? От движка. Мощностей не хватало. Теперь мы подключены к государственной электролинии, механизированные тока завели, электронасосы воду на овощные плантации погнали. Вложенные в это деньги принесли прибыль… Вот такими примерами надо убеждать… Прошу извинить: все говорю и говорю. Кто желает выступить? Нет? Тогда заседание окончено, всех благодарю за участие. — Венков вышел из-за стола, потянулся к вешалке за шапкой.

Все стали расходиться.

Последними вышли из правления Венков и Перепелкин. Старший агроном Сергей Перепелкин три года назад учился в том институте, где был доцентом Венков. После института был направлен в усовский колхоз агрономом, а после укрупнения колхозов стал старшим агрономом, получив в подчинение двух собратьев в Лапшовке и Андреевке.

Венкову запомнился он сухопаростью и необыкновенно спокойным характером. Работая в Андреевке, Венков уже встречался с Перепелкиным, и обоим это было приятно. «Мой учитель», — говорил про Венкова Перепелкин. «Мой студент, — рекомендовал агронома Венков и тотчас же поправлялся: — Мой бывший студент». Полгода назад Перепелкина выбрали секретарем партийной организации.

Теперь каждый понимал, что совместная работа их обязывает к особым отношениям, и они были друг к другу предупредительно вежливы и внутренне требовательны к себе.

— Так ехать мне, Николай Семенович, на совещание или пропустить ради наших собраний? — спросил Перепелкин глуховатым голосом, когда они вышли на улицу.

— Такой вопрос даже нельзя задавать, Сергей Васильевич. Ехать! Послушайте, какие новые веяния. Это если и не полезно, то любопытно. И поговорите там насчет обмена пшеницы. Надо районированным зерном засеять побольше, а то малы семенные участки. Этак мы еще двадцать лет будем сеять не тот сорт и снижать урожайность.

— Хорошо. Я и в облисполкоме и в обкоме партии поговорю с кем надо, — заверил Перепелкин.

— И еще просьба не по специальности.

— Слушаю, Николай Семенович.

— В городе открылись магазины по продаже населению строительных материалов. Люди узнали об этом из газеты, и отбою нет, каждый день кто-нибудь просится дня на два, на три за гвоздями, за оконным стеклом, за шифером, за разной мелочью. Побывайте в магазине, посмотрите, что есть в продаже, и поговорите с директором: можно ли купить по списку колхозников за наличный расчет.

— Конечно, можно.

— Не уверен. Стройматериалы продаются населению в порядке живой очереди, а мы половину магазина враз увезем.

— Разузнаю.

— А мы бы тогда записали, кому что надо купить, собрали бы деньги и послали бы одного человека на грузовике. За день обернулся бы.

— Это верно.

— А о собраниях не беспокойтесь, подготовим, проведем без вас. Завтра ехать-то надо?

— Да.

— Еще побывайте у меня дома, попейте чайку у Тамары Николаевны, расскажите про наше житье. В Андреевке она бывала, а в Усовке нет. Копит отгульные дни за сверхурочную работу и как-нибудь прикатит. Вы знаете, где моя квартира?

— Знаю, как же! Я как-то консультировался у вас на квартире. Вы болели и пригласили студентов домой.

Давно прошли они дом Венкова, вернулись, опять пошли, снова вернулись.

— Что мы все провожаем друг друга, — сказал Перепелкин. — Идемте ко мне, поужинаем, посидим. Жена чего-нибудь сообразит такого… — агроном поднял руку и помельтешил пальцами.

— Спасибо! Сегодня я очень устал и сейчас же завалюсь спать. Прошу не обижаться. Мы еще погостюем друг у друга. Привет Валентине Михайловне. Как она?

— Да канители в школе очень уж много, устает.

— А где нет ее, канители-то?

Они оба рассмеялись и расстались.

12

Сосновые доски были сыроваты и остро пахли хвойным лесом и холодной ключевой водой. Кое-где на древесине высочились медово липучие капли прозрачной смолы.