Ник Картер против барона Мутушими - [25]

Затянувшись несколько раз, прелестная незнакомка все-таки отложила сигару в сторону и сказала:

– Нет, я все же предпочитаю настоящие египетские папиросы.

С очаровательной улыбкой она попросила подать ей папиросы сорта «Хедив». Когда официант принес папиросы на серебряном подносе, дама взяла коробку в руки, не переставая весело болтать со своим собеседником.

В эту минуту Дик снова приблизился к столу. Проходя мимо, он вдруг споткнулся, да так неуклюже, что Ник Картер быстро взглянул на него. Он сразу понял, что именно хотел сказать брат своей мнимой неловкостью: Дик просил его остерегаться собеседницы.

«Я и без того настороже», – подумал сыщик и снова заговорил со своей дамой.

Он отвернулся от нее всего лишь на секунду, а когда опять взглянул на ее красивые, украшенные дорогими кольцами руки, то увидел, что она по-прежнему вертит в руках коробку с папиросами.

Мнимый сенатор не заметил, как дама быстрым движением подменила поданную ей коробку с папиросами другой, точно такой же коробкой, по-видимому, заранее приготовленной. При этом она ни на секунду не переставала щебетать.

Вдруг она с очаровательной улыбкой предложила своему собеседнику подмененную коробку и сказала:

– Не обижайтесь, сенатор, если я вам скажу, что тяжелый запах сигар совершенно уничтожает тонкий аромат папирос. Не отложите ли вы свою сигару и не возьмете ли папироску, как я?

Но Ник Картер не попался в ловушку, хотя ему и казалось, что прекрасная незнакомка не преследует никакой определенной цели, предлагая папиросы. Он ведь собственными глазами видел, что коробка, которую она ему предлагала, была подана официантом. А официант вряд ли был причастен к какому-либо заговору и слишком дорожил своим местом, чтобы рискнуть предпринять подмену, даже за большое вознаграждение.

Кроме того, прекрасная незнакомка и сама закурила одну из папирос, которых в коробке было несколько штук.

Но сыщик ко всему относился с недоверием, а потому предпочел отказаться и отложил сигару в сторону, отделавшись шуткой.

– Как вам угодно, – произнесла его спутница, кладя окурок в серебряную пепельницу и вынимая из коробки вторую папиросу, – откровенно говоря, я терпеть не могу мужчин, которые любят сладости и курят папиросы. Я считаю, что это не по-мужски, и в большинстве случаев такие мужчины не в состоянии бороться за свое существование.

Она прикурила вторую папиросу и наклонилась над столом, приблизившись к Нику Картеру, словно для того, чтобы сидящие за соседними столами мужчины, курившие папиросы, не могли услышать ее критики.

– Впрочем, вот этот сорт я разрешила бы курить своему мужу, не утратив при этом уважения к нему, – продолжала она с улыбкой, – эти папиросы имеют чистый аромат, обладают каким-то особым благоуханием. Как вам они нравятся?

При этом она выпустила густой клуб дыма прямо в лицо сыщику.

Ник Картер невольно вдохнул ароматный запах, который был ему хорошо знаком по собственному опыту. И в ту же секунду он, к своему ужасу, понял, что прелестная незнакомка перехитрила его самым коварным образом.

Он вдохнул вовсе не табачный дым, а дивный цветочный аромат, совершенно его одурманивший. Перед сыщиком возникло видение: снова появился знакомый ему огненный шар и над ним парящая в воздухе восхитительная гейша.

Теперь он понял, кто эта таинственная незнакомка – это была Вишневый Цветок, коварная сообщница барона Мутушими, именовавшаяся в Вашингтоне графиней Черри и считавшаяся родственницей самого японского императора.

Но тщетно Ник Картер пытался вскочить из-за стола, он даже не мог уклониться от новых клубовдыма, которые прелестная гейша пускала ему в лицо.

Волей-неволей он вынужден был вдыхать этот благоухающий дурман.

Мнимым сенатором овладела какая-то приятная истома, и разум его помутился. Он забыл и о себе самом, и о цели, ради которой появился в гостинице, забыл обо всем, что помнил до встречи с прелестной незнакомкой. Его охватила безграничная тоска и желание остаться во что бы то ни стало в обществе этой дамы, которая так мило улыбалась ему.

– Мой автомобиль ждет у подъезда, – спустя несколько минут заявила графиня Черри, – если вы согласны, сенатор, то пройдемся по Центральному парку. Осенний воздух освежит нас, а то здесь ужасно душно.

Ник Картер не стал возражать. Он согласился бы в данную минуту на все что угодно, поскольку находился в каком-то странном состоянии полнейшего безволия.

Когда он расплачивался по счету, официант в недоумении взглянул на него, видимо, подумав, что сенатор хватил лишнего.

В вестибюле отеля Дик еще издали увидел своего брата в обществе прелестной незнакомки. Он невольно обратил внимание на какую-то неестественную расслабленность в движениях своего начальника.

«Что это с Ником?» – подумал Дик, когда мнимый сенатор прошел мимо него с таким равнодушием, точно они в жизни никогда не виделись. Его поразило, что начальник не подал ему никакого сигнала.

Он в недоумении смотрел на Ника Картера, когда тот подал своей даме кружевную накидку и затем направился с ней к выходу.

Дик удивился еще больше, увидев, что мнимый сенатор помог своей спутнице сесть в автомобиль, а вслед за ней сел туда сам.