Нихт капитулирен! - [66]

— Монголы, дикие люди. — пожал плечами Макс. — Дети природы. И лошадей он чинить не умеет — факт.

— А ты, старлей, вообще помолчи. — изобразил строгость комиссар. — На него уже представление на капитана в штаб ушло, а он все не женат.

— Так, тамаду никак найти не могу для свадьбы. — развел руками Хальсен.

— А я тебе на что? Вон, и товарищ подполковник говорит, что мое дело языком чесать.

— За который, товарищ капитан, тебя никто сейчас не тянул. — усмехнулся комбат. — Максим Александрович с Марлен Генриховной заявление уже, честь по чести, подали, и свадьба у них о следующем месяце. Ну, если опять какой войны не случиться.

Пролив Каттегат, борт патрульного корабля «Хвалроссен» 02 марта 1940 г., около одиннадцати утра

— Нифига себе! — ошарашено выдохнул кто-то из матросов, глядя на втягивающийся в пролив караван, под прикрытием англо-французской эскадры. Миг, и на палубе оказались все свободные от вахты, дабы поглазеть на невиданное зрелище.

Посмотреть датчанам действительно было на что — огромное количество морских транспортов и грузовиков, выделенные Францией и Англией для доставки сил в Финляндию, покрыли, казалось, всю поверхность моря, а дымы из труб заволокли небеса, настолько густо, что, мнилось, его и нету совсем. И вокруг этой новой Великой Армады, перевозящей полста тысяч солдат и офицеров (ровно треть от запланированного к отправке, причем высадка последней трети, в апреле-мае, планировалась в Польше) множество могучих боевых кораблей: юркие эсминцы и лидеры, легкие крейсера «Глуар», «Марсейез», «Дюге-Труэн», «Леандр», «Перт», «Сидней», «Галатея», «Саутчгемптон», «Эдинбург», линейный монитор «Эребус», линкор «Нельсон», линейные крейсера «Реноун», «Дюкень», «Кольбер» и целых два авианосца — французский «Беарн» и британский «Фуриоус».

— Хана русским. — прокомментировал боцман Свенельдсон. — Хорошо, что не нам.

Окрестности о. Готланд, борт U-61 02 марта 1940 г., полдень

Конец февраля и почти весь март были назначены экипажу Карла для стажировки на субмаринах, что и было причиной того, что нынче он болтался в трюме «эмсмановской»[40] лодки тип II. Погода стремительно ухудшалась, субмарину начало болтать, брызгт от волн долетали уже до вершины рубки, где в настоящий момент торчал юноша, и Карл очень надеялся, что штатный сеанс радиосвязи пройдет поскорее. Тогда лодка погрузиться, а под водой, оно сухо, тепло и не трясет от каждой волны.

— Капитан, радиограмма с базы. — в люке появилось встревоженное лицо Арндта.

Последние несколько месяцев друзья встречались, в основном, вне занятий. Карл и Отто перевелись к навигаторам, а Йоган заявил, что механика — это его семейное дело, и остался верен дизелям и электромоторам субмарин. Фредди Райс же, и вовсе, пошел в торпедисты.

И, однако ж, при распределении на практику приятелям выпал счастливый билет на одну лодку (счастливый билет носил погоны гауптбоцмана, но парни об этом не имели ни малейшего представления).

Командир принял листок с радиограммой, прочел и нахмурился.

— Если не везет, так вдребезги. — задумчиво произнес он. — Почти боевая операция, а у меня вместо второго штурмана и второго механика фенрихи.

Карл не обиделся, поскольку был с капитаном совершенно согласен. Заглянув в радиограмму через его плечо он успел прочесть ее текст:

Всем.

Англо-французский конвой с войсками вошел в Балтику через пролив. Предположительно движется в порты Турку и Хельсинки. Выдвинуться навстречу, совершать скрытное сопровождение до особых распоряжений. По обнаружению конвоя — доложить при первой возможности. При обнаружении эскортом действия на усмотрение командиров. Сеансы связи только при отсутствии опасности обнаружения, в 24:00. Запасная частота без изменений.

Рёзинг.

— Рулевой, курс 195! — приказал капитан-лейтенант Мёле. — Верхнюю палубу приготовить к погружению!

Покуда матросы разряжали и снимали спаренный пулемет, убирали флагшток, закрепляли все, что можно и нужно закрепить, закрывали отверстия на верхней палубе, идущая на самом малом ходу субмарина совершила поворот и легла на заданный курс.

— Верхняя палуба готова к погружению! — отрапортовал первый вахтенный офицер.

— Геббельс, а вы почему еще тут? — удивленно воззрился на Карла командир. — Штурману, курс прокладывать, кто будет помогать?

Едва молодой человек спустился внутрь, как пришел приказ увеличить ход до десяти узлов, так что Карл мог радоваться — при таком ходе и таком волнении на море, стоящих на мостике офицеров окатывало уже не брызгами, а натуральными волнами, так что дождевики от промокания не спасали.

— …до жути наш тогдашний капитан любил охоту. — донесся до него голос Занге, одного из матросов, рассказывающего очередную байку, на которые он был неистощим. — Везде с собой ружье таскал. И вот, всплываем мы как-то у Кольского полуострова — как раз к русским, в порт Teplen`kiy шли, — а на берегу, над обрывом, стоит красавец-олень, и глядит в открытое море. Кэпа аж затрясло. Ну, ему быстро винтовку притаскивают, экипаж на палубу высыпал поглядеть, попадет или нет. И вот прицелился он, все дыхание затаили, и — бабах! Олень летит в море. А за ним, туда же, сани с мужиком.