Нифельшни из Хаоса - [25]

— Вандрик, — прошептала Марори. — Твоя самостоятельная игрушка — это Вандрик?

Темная не стала утруждать себя ответом, зато распахнула объятия, когда двое неназванных вволокли в комнату Кенну. Сестра не подавала признаков жизни, но и следов крови или насилия видно не было.

— Она такая невинная, правда? — Темная приподняла лицо девчонки за подбородок, всмотрелась в бесчувственное лицо. — Мне, честно говоря, почти жаль такое с ней делать, но кто-то должен исправлять твои ошибки. Ничего нового, впрочем. Тринадцатая всегда делала, что хотела, а кто-то другой тянулся следом и подтирал за ней кровь. — Крээли оскалилась, обнажила идеально белые клыки. — Вся в меня.

— Не трогай ее, — попросила Марори.

— Ты повторяешься, моя дорогая. Меняю игрушку на игрушку, жизнь на жизнь. И потом, кроме нее справиться с этой дыркой некому. Кто бы мог подумать, что этим идиотам из Лига хватит ума повернуть мое же оружие против меня.

То, что говорила Темная, гадким предчувствием необратимой беды вгрызалось в душу. Марори попыталась встать, но не смогла. Колени дрожали, пульсирующая боль в груди превратилась в хлесткую агонию, которая растекалась по венам со все нарастающей периодичностью. Как будто невидимый ученый снова и снова увеличивал допустимую нагрузку, испытывая силу ее духа. Наверняка не за порогом тот момент, когда она захлебнется в этом рвущем на части безумстве. Хорошо бы при этом хотя бы попытаться бороться за жизнь, но плохо, что сейчас, кажется, кончились даже те внутренние ресурсы, на которые она и раньше не рассчитывала. И не осталось ничего. Только желание закрыть глаза.

Марори грустно рассмеялась. Звуки больше напоминали воронье карканье, но все же это был ее смех, ее отдушина. Мир разрушается, Равновесие расшаталось так, что вот- вот соскользнет в пропасть, они с Кенной одной ногой в могиле, а она мечтает об удобной постели и времени, которого хватит, чтобы выспаться.

Что за безумство?!

— Мне приятен твой оптимизм, дорогая, но позволь его не разделить.

С этими словами Темная подтащила так и не пришедшую в себя Кенну к тлеющему Разрыву, а потом медленно, с наслаждением, провела когтем по ее шее. Девчонка удивленно распахнула глаза, вздохнула с какой-то невысказанной грустью — и кровь из ее артерии тонкой алой нитью потянулась к дырке в Материи. Как будто где-то там высоко, над всем этим безумием, сидела невидимая швея и, орудуя кровавой нитью, ловко штопала многострадальную ткань мироздания.

— Эти болванки оказались весьма полезны. Хотя, будь моя воля, я бы не давала им столько свободы воли. Вполне хватило бы просто ручек и ножек, чтобы могли сами себя обслуживать.

Темная говорила что-то еще, но Марори больше не слышала ее слов.

Кенна таяла. Невидимая сила подхватила ее, словно невесомую пушинку, подняла в воздух. В глазах девчонки сверкали слезы и понимание, что она обречена, а алая нитка вплеталась в Материю, стягивала тлеющие края и превращала уродливый Разрыв в почти идеальный шов.

— Мар, прости… — Кенна таяла буквально на глазах, ее руки и ноги стали почти прозрачными. — Кажется, я больше не смогу помогать тебе в этой войне.

Марори рванулась без подготовки, без мыслей о последствиях. Она просто не могла сидеть и смотреть, как умирает та, которая успела стать ей сестрой. Рванула и была сметена с ног невообразимо стремительным ударом Темной. Марори даже не успела понять. Что та сделала. Размазанное движение — и вот сам воздух обрел плотность и тяжесть каменной скалы, чтобы обрушиться на голову неразумной девчонке.

— Даже и не думай. — Крээли пресекла слабую попытку Марори встать, пришпилила ее ладонь каблуком к полу. — Пусть это будет уроком и демонстрацией того, к чему приводит непослушание. Хотя, помня твои прошлые выходки, вряд ли ты сделаешь выводы.

— Мар, Мар… — По бесцветному лицу Кенны текли слезы. — Ты сможешь. Ты же сильнее нее, потому что в тебе есть добро. Мар…

Она говорила и говорила, но с призрачных губ больше не сорвалось ни звука.

Марори хотела заплакать, хотела исторгнуть из себя все боль и обиду. Но не могла. Глаза точно пересохли.

— Идеально. — Крээли бережно потрогала пальцами едва заметный рубец. — Хоть на что-то сгодились эти девчонки, потому что как оружие против меня они оказались совершенно бесполезны. Их скопировали с моей расчудесной девочки, но при этом не учли, что она тоже в некоторой степени подделка, не лишенная брака. Пусть и очень качественная подделка.

Вот так просто. Жизнь Кенны растаяла, чтобы еще ненадолго залечить рану на теле колченогой химеры, имя которой — Равновесие. Лига, Вандрик, Темная и боги знает сколько еще игроков в этой партии, где смертные — всего лишь разменные пешки.

И где-то между ними — Тринадцатая. Сопливая девчонка, которая просто хотела жить, а не существовать в угоду чьим-то целям и планам.

— Я тебя ненавижу, Крээли.

— Ничего нового, дорогая.

— Ненавижу так сильно, что перегрызу тебе глотку.

— Не хочу тебя огорчать, но вряд ли у тебя это получится. Ты даже дурочку Кенну не смогла спасти. Ну и как теперь будешь жить с этим, Тринадцатая? Как сможешь дышать, зная, что за твое геройство отдала жизнь глупая, но невинная душа? Или это просто еще один труп? Несчастного Милза тебе было недостаточно?