Ничейный космос - [17]

Шрифт
Интервал

Вы когда-нибудь слышали, чтобы у вампиров были веснушки?!

Вывод: веснушчатые люди — прирожденные неудачники.

Что еще хуже, на солнце веснушек становилось больше. Иногда летом я покрывалась пятнами, будто какое-нибудь инопланетное чудище из «Стар-трек». В двадцать лет я смирилась со своей внешностью: что ж, очки и веснушки — мой крест, они определят всю мою дальнейшую жизнь. Я смирилась с тем, что никогда уже не стану классной, сногсшибательной Леной, у которой ум острее бритвы. Я приготовилась стать просто бедной замухрышкой.

Я возненавидела загар. Возненавидела фотомоделей — длинноногих девиц с бронзовой кожей, парней с обнаженными торсами и выпирающими кубиками пресса.

Мне нравилась Флоренция, я часто ездила туда после двадцати лет. Но во Флоренции плюнуть некуда было из-за бесстыдно выставленного напоказ загара: город кишел привлекательными, улыбающимися и счастливыми сексуальными, а главное — загорелыми молодыми людьми в откровенных шортах и рубашках. Они были повсюду, и я ненавидела их.

Подлинное удовольствие я получала, рассматривая скульптуры Донателло и Джамболоньи в Барджелло и Давида Микеланджсло — в Академии. Я наслаждалась видом обнаженных мускулистых тел; модели, с которых их лепили, может, и щеголяли бронзовым загаром, но от меня его скрывал мрамор.

Даже сейчас, много лет спустя, мне кажется оскорбительным сам факт такой особенности моей кожи. Несправедливо, что у одних кожа поглощает солнечные лучи свободно, будто легкие — кислород, никогда не сохнет и не шелушится, а у меня, у меня…

Давай дальше, Лена.

Но как бы там ни было, я всегда умудрялась сохранять форму. Я была худая и жилистая. В университете меня за уши нельзя было оттащить от беговой дорожки — я пробегала по десять, по двадцать миль. Однако собственное тело мне не нравилось — и я не знала почему. Мои осанка и походка всегда говорили за меня: Я Такая, Какая Есть.

А самое ужасное — кроме бледной кожи и веснушек — то, что после стольких лет здорового образа жизни: тренировок, диет, исключавших красные вина, сыры с плесенью, эклеры, ночные объедаловки мороженым, жареные сосиски и хрустящие тосты на завтрак, жирные мясные соусы под вино, мадейру, портвейн или бренди — после стольких лет умеренности у меня в сорок четыре года случился обширнейший инфаркт. С летальным исходом. Это, мать вашу, несправедливо.

Инфаркт и веснушки — две самые отвратительные вещи в моей жизни.

Я — бог

И вы тоже

Получив диплом Эдинбургского университета, я двинулась дальше — в Оксфорд, за степенью доктора философии. Я выбрала предметом изучения историю науки — а именно замечательное соперничество Исаака Ньютона и Готфрида Вильгельма Лейбница.

Эта тема позже стала основой для будущей моей работы над системами и психологией. Она поглотила меня, увлекла. Поначалу меня околдовал Ньютон — его харизма, блестящий ум. Он был ученым, алхимиком, воришкой (но это уже другая история…), плутом и драчуном. Я обожала его.

А позднее, само собой, объектом моего восхищения стал заклятый враг Ньютона, Лейбниц, немецкий гений, философ, математик — человек, которого многие научные светила ценят за открытие и описание принципов относительности. В сложной и загадочной философии монад он изложил основные принципы относительности мира раньше (много раньше!), чем Эйнштейн.

Но прошли первые три оголтелых года — чтения первоисточников в попытке измерить глубину сложности систем исчисления и математического моделирования, и у меня изменилась система приоритетов: мне понадобилась работа. Таковая нашлась. Она не сильно отличалась от научных исследований — меня взяли научным сотрудником в колледж, где я и писала диссертацию. Но мне открылись другие грани научной работы — бюрократия, университетская политика и целый микрокосмос умений создавать видимость активной деятельности.

У меня был свой кабинет, электронный почтовый ящик. Я, можно сказать, не отходила от ксерокса. Башка пухла: только бы ничего не забыть, отследить все письма, всем ответить (а письма в ящике плодятся быстрее, чем успеваешь на них отвечать)… в общем, в таком духе. Я посещала советы кафедры, готовила кучу материала — распечатывала, скрепляла листы степлером, на это уходили часы моей жизни, а в итоге ничего из приготовленного мною на совете не озвучивалось.

Я отдала душу и сердце студентам — и меня предали. Меня унижали мои же коллеги, они издевались надо мной. В лифтах приходилось терпеть толкотню: меня зажимали мужчины, пахнущие твидом, и дамы среднего возраста, каждое утро прыскавшиеся дешевыми духами. К тридцати годам я была неряшливой старой девой, которую окружали парни-студенты с волосами неестественных оттенков, чьи обнаженные руки украшали татуировки, а языки — пирсинг. Ни к одному из них я просто не могла испытывать сексуального влечения, потому что чувствовала, будто они достаточно взрослые, чтобы быть мне сыновьями. Хоть они и не были достаточно взрослыми, а у меня не было сына.

Я истощила себя. Побледнела еще больше, а веснушек только прибавилось. Несмотря на одаренность в области науки, я оказалась полным профаном в реальных делах.


Рекомендуем почитать
Космический патруль

Журнал «Юный техник» 1962 г., № 2, стр. 46-48.


Лента Мебиуса

Космический корабль землян исчез на окраинах Солнечной системы. На поиск отправляют супругов. О том, что их ждет, астронавты не догадываются...


Навигатор Пиркс ; Голос неба

В очередной авторский сборник видного польского фантаста Станислава Лема, выпускаемый издательством «Мир», входят цикл рассказов о Пирксе и новый роман «Голос Неба», посвященный проблеме контактов с инопланетными цивилизациями.


Ночи Корусканта 2: Улица теней

События книги происходят за 18 лет до «Новой надежды»Джедаи истреблены в ходе беспощадного Приказа 66, а Галактикой полновластно правит Император. Но выжившие еще продолжают бороться, даже зная, что им не победить…В самых глубоких недрах Корусканта джедай Джакс Паван ведет нелегкую жизнь частного детектива и спасателя-добровольца, помогая слабым и обездоленным. Таинственная смерть знаменитого скульптора Веса Волетта бросает настоящий вызов его талантам! К счастью, под рукой всегда острый нюх пронырливого репортера Дена Дхура, компьютерные навыки дроида И5, помощь и поддержка верной боевой команды… Все это должно помочь найти убийцу – но хватит ли этого, чтобы выжить? Ведь по пятам беглого джедая без устали идут ищейки Дарта Вейдера!Загляните за красочный фасад Корусканта и откройте для себя новые грани планеты-города, каких не видели прежде: государственный сыск и артистический бомонд, пестрые ярмарки и блошиные рынки, лабиринты бюрократии и кишащие дикарями трущобы… Переживите вместе с Галактикой планетарную катастрофу на Каамасе, отправьтесь на охоту с легендарной наемницей Оррой Синг и сопроводите в странствиях безутешного капитана Тайфо с Набу, жаждущего мести за смерть Падме Амидалы, в новой книге от Майкла Ривза – первом в истории «Звездных войн» детективе в стиле «нуар» – «Ночи Корусканта: Улица теней»!


Лаки Старр и большое солнце Меркурия

Старра и его товарища Бигмана Айзек Азимов в своем романе «Лаки Старр и большое солнце Меркурия» посылает с заданием на Меркурий с целью выявления причин саботажа.© Виталий Карацупа, http://archivsf.narod.ruПеревод И. Обухова.


Человек, который разучился смеяться

Экипаж межзвёздного корабля, преодолев огромные трудности, с трудом вернулся на Землю. Чудесное спасение экипаж отмечает в своём любимом клубе. Но в зале клуба, они замечают странного человека, не поддавшегося приступу всеобщего веселья…© mastino.