Ничейный космос - [104]

Но мать я пощажу. Мы снова будем вместе — как раньше, друзьями.

Я жду тебя, Лена…

***

Ну, хватит. Запиши эти слова и сохрани. Потом, когда мы победим, воспроизведешь.

Да, Гедир.

АЛБИ

Флэнаган в с-ссскафандре, на с-ссстраховочном трос-сссе болтаетс-ссся в кос-сссмос-сссе и расс-сссказывает мне о с-сссвоем приключении, о великой победе.

В его голосе — грус-сссть. Отчего же не радос-сссть? Не понимаю, и от этого мне с-ссстановится больно.

— Что не так? — с-ссспрашиваю я, и ответ Флэнаган з-зззвучит пугающе:

— А куда я теперь? Куда, эх…

— Теперь ищи новые приключения. — Но Флэнаган будто не с-ссслышит.

И я умираю.

А потом воз-зззрождаюс-сссь и, прос-сссмотрев память предыдущей личнос-сссти по имени Алби, нахожу ее интерес-ессной: радос-сссть, надежда, удовлетворение жиз-ээзнью… а еще — с-ссстрас-сссть к путешес-ссствиям.

— Флэнаган, — говорю я, — прощай.

Я ус-ссструмляюс-сссь в открытый кос-сссмос-ссс быс-есстрее мыс-сссли. Мое тело вс-сссе ус-ссскоряетс-ссся, пока время и прос-ссстранс-ссство не с-ссстановятс-ссся одновременно вс-сссем и ничем. Я тихонько напеваю:

Что-то с-ссс с-сссолнцем приключилос-сссь,

И оно ос-ссстановилос-сссь.

Как ото ос-сеетановилос-сссь?

Так — потухло, отс-сссветилос-сссь.

Книга 10

ЛЕНА

Звезды искрятся и манят светом из далеких глубин космоса, куда не забирался еще ни один человек. Но я лечу туда, в пустоту. Она бесцветная и все еще радует душу глубиной — там пока не бывал человек…

Не так.

Заезды искрятся и манят светом из далеких глубин космоса, где не бывая еще ни один человек: Но я лечу туда, чтобы нарушить девственную…

Не то.

Я лечу туда, и девственная глубина вселенной…

Нет, нет и еще раз нет! Все не то!

Мы проделали долгий путь — десять лет. Я построила новую яхту и лечу на ней сквозь бездонный, безбрежный волнующий сердце океан космоса — туда, куда еще не проник сознанием человек. Чувство, будто я шагаю по свежевыпавшему снегу, оставляя на нем крохотные следы, знаменующие конец его нетронутости.

Уже кое — что! Замечательно, я бы сказал! Живенько так, а что за метафора в конце!

Брешешь. Метафора даже не звучит, а дребезжит, словно консервные банки, привязанные к кошачьему хвосту Не льсти, железка, я тебя предупреждала.

Однако мне метафора понравилась. Что, и собственное мнение уже нельзя высказать?!

Нет.

Несправедливо.

Я много думала и пришла к выводу: теперь у Земли есть надежда. Флэнаган записал на видео, как мы убили Питера; мы сгрузили все в память моего удаленного компьютера, а затем транслировали на всю планету: сражение пиратов с диктатурой Гедира (от и до) и еще — полный шокирующий перечень его злодеяний. Уверена, просмотрев этот фильм, граждане Земли поумнеют и в следующий раз сделают правильный выбор.

А может, и нет. У них столько ресурсов, знаний, свободы, а они притесняют других. Зачем? Где логика?

Похоже, они делают это ради забавы.

Солнечная яхта мчится сквозь неизведанные, пугающие просторы космоса. А я сижу внутри и бережу гоняющуюся рану прошлого у себя в мыслях.

Беспокоюсь.

Виню себя.

И живу этим чувством.

Само собой, на свою — человеческую — память я не полагаюсь. Все образы, звуки, мысли, возникшие за время, что мы с Флэнаганом знакомы, записаны и бережно хранятся на жестком диске моего компьютера. Эти трехмерные, яркие файлы-картинки ждут, пока я доберусь до них и открою.

Потому-то совесть и грызет меня особенно беспощадно — я сама дала ей в подмогу компьютер.

Запускаю диск с воспоминаниями — некогда сладкими, теперь — желчно-горькими. Это память о том, как мыс Флэнаганом летали на шелковых крыльях на планете Дикого Запада.

Я стою на краю плато, и вот мои мысли: Что я тут делаю?

[Какая нерешительность! И вдобавок наивность. ] Боишься? — говорит Флэнаган.

[Ну же, Лена, скриви губы, задави этого козла презрением!] Ни капельки, — отвечаю я.

[Что б тебя разнесло! И это ты называешь «задавила»?! У тебя же ноги трясутся и пульс зашкаливает. Флэнаган того и добивается. Спокойно! Заставь его самого нервничать!]

Ой, мамочки, сейчас обделаюсь, — мысленно бормочу я, a компьютер записывает.

[Лена, ты как ребенок маленький! Ссыкушка! Глянь в лицо Флэнагану — он ухмыляется. Играет на твоих нервах, как на гитаре. То-то ему так легко удалось тебя одурачить. Все с самого начала шло по его плану.)

Все обойдется, — успокаивает меня удаленный компьютер.

[Очень утешительно, не правда ли? Запрограммировала эту долбаную железку, чтобы сюсюкалась со мной. Нет чтобы ориентировать ее на ловушки!]

Я упаду, переломаю себе все кости, а потом рехнусь от боли, — проносятся в голове дикие мысли.

[Держу пари, все это написано у тебя на лице. Нельзя показывать страх! Не раскрывай эмоций! Только так можно управлять человеком. Эх ты, голова — два уха…]

Не упадешь — убеждает меня компьютер.

[Эй, железка! Замолчи!)

А ведь был шанс грохнуться,

[Отвлекись от голосов в черепушке. Смотри на Флэнагана. Узнаешь взгляд? Капитан догадался, что ты болтаешь сама с собой! Да ты и болтаешь сама с собой, как шизичка!)

Надень упряжь, — подсказывает Флэнаган.

[Чувствуешь повелительный тон? Хитрюга притворяется, что помогает, а сам уже плетет паутину заговора. Умасливает, пытается влюбить в себя, подчиняет.]