Ничей брат - [2]
— Ну, буфет, — говорю. — Вот столовая. Это для нас подходяще. И пахнет лучше, чем ресторан.
Постояли, понюхали. Дальше пошли. А дальше ничем не пахнет, только цветами. Красивая улица. По бокам одни цветы. Ям нет — асфальт. Потом вином стало пахнуть.
— Эх, — говорит Вовка, — вот бы напился, а потом тебя зажарил и съел…
Я говорю:
— Вовка, а вдруг наших уже кормят!
— Постой, — говорит Вовка, — сначала найдем, где вином пахнет.
Пошли. Видим — пивная. У пивной человек стоит и хватает прохожих за рукава. Прохожие вырываются и дальше идут. А человек других хватает и на горло показывает. Мы подошли, а он Вовку схватил за рукав. У него рука рабочая. Кости там такие, рабочие.
— Вам чего? — говорит Вовка.
А человек на горло себе показывает. Сипит.
— Вам чего? — спрашивает Вовка.
Человек посипел, посипел, покашлял, потом говорит:
— Голоса нет у меня, ребята…
— А это что, — спрашивает Вовка, — чем вы тогда говорите?
Человек посмотрел на Вовку, потом на меня, и стал кричать:
— Сволочи, мерзавцы, гады, собаки, паразиты, ублюдки!
И еще другие слова, матерные. Вовка спрашивает:
— Это вы кого, нас ругаете?
А он:
— Черти, кровососы, убийцы…
И опять за горло взялся и сипит. Рукой машет. Дескать, уходите, дураки.
Мы пошли. По дороге Вовка говорит:
— Непонятно, в самом деле, как это у него голоса нет…
Я говорю:
— В самом деле, непонятно. Он же разговаривает.
— А сипит зачем? — спрашивает Вовка.
— Не знаю, — говорю. — Пусть себе сипит. Бежим, а то у меня живот к спине приклеивается.
— И у меня, — говорит Вовка. — А все равно того человека жалко.
Приходим в школу, навстречу худрук Павел Васильевич:
— Немедленно одевайтесь и в Дом культуры!
— А обедать? — спрашиваю.
— Чего ты ко мне пристал? — говорит Павел Васильевич. — Через полчаса концерт!
Вовка у ребят спрашивает:
— Обедали?
— Еще как! — отвечают.
— А мы как же?
— А вы опоздали!
Павел Васильевич опять на нас:
— Еще не одеты? Погоди, Кочерыгин, я до тебя доберусь!
— А мы, — говорит Вовка, — не обедали!
— Потом пообедаете! — говорит Павел Васильевич. — Сначала попоете! Живо одеваться!
Вовка мне говорит:
— И кому же в толк придет на желудок петь голодный!
Я говорю:
— Правильно!
Вовка говорит:
— Погоди, мы ему устроим. Пусть у нас голоса не будет!
— А как? — спрашиваю.
Тут Павел Васильевич на нас:
— До сих пор не одеты? Ну, Мартынов, держись! После концерта вы у меня с Кочерыгиным попоете!
Вовка шепчет: «Сипи!»
Я догадался и говорю одними губами:
— У нас, Павел Васильевич, голоса нет!
— Что–что? — спрашивает.
— Голоса нет!
— А-а, — говорит Павел Васильевич, — сейчас будет!
И за ухо меня.
Я говорю:
— А-а!!!
— Значит, — спрашивает, — есть? Бегом одеваться!
Он убежал, а ребята нас обступили.
— Что, Мясник, — спрашивают, — голосовые связки проверял?
— Ребята, — говорит Вовка, — это же нечестно — петь без обеда!
— Правда, — говорят, — нечестно.
— Ребята, — говорит Вовка, — давайте сделаем так, будто у нас у всех голоса нет, пока нас не накормят!
Ребята говорят:
— Так он не поверит!
Вовка говорит:
— Конечно, не поверит! А вы в знак протеста!
— Ну, — говорят, — протеста. Он нам дома такой протест устроит!
— Ладно, — говорит Вовка. — Черт с вами, с такими… Пришли в Дом культуры, построились на сцене, занавес раздвинули, и мы запели.
Вдруг Вовка меня за руку дергает:
— Не пой!
Я понял и не стал петь. И Вовка не поет. Смотрим на Павла Васильевича, рты разеваем и сипим.
А он хоть бы что — улыбается и подмигивает, чтобы веселей пели.
Вовка мне говорит:
— Не слышит!
Опять молчим. Все поют — мы не поем. Рты разеваем, на Павла Васильевича глядим.
А ему хоть бы что. Вдруг слышу, Вовка кричит:
— А мы не поем!
А он не слышит. Вовка кричит:
— Дурак, гад, сволочь!
А он не слышит.
Я кричу:
— Убийца, кровосос, очкарик!
А он не слышит! Все поют, мы кричим, а получается, будто молчим. Хор ведь громко поет!
Потом я станцевал, потому что тут никак нельзя, танцуют ведь ногами. А потом мы ужинать пошли, и Вовка мне говорит:
— А я понимаю, что такое тот человек говорил, что значит голоса нет!
— И я, — говорю, — понимаю…
Начало 60‑х годов
ПОБЕДА
Серая земля, голубое небо. У картофельной шелухи белые глаза.
— Ирина Петровна, зачем мы ее закапываем так глубоко? — спросил мальчик. — Ведь она не прорастет, у нее не хватит силы.
— Будем надеяться, что хватит, — сказала Ирина Петровна. — А ты молодец, правильно заметил. Шелуха слишком тонкая.
— А до войны сажали целую картошку? — спросил мальчик.
— До войны сажали целую…
— А чей это огород? — спросил мальчик снова.
— Это огород тракториста, — ответила Ирина Петровна. — На войне он был танкистом.
— «Танковый дивизион третьей дивизии прорвал оборону противника юго–западнее Перемышля и продвинулся вперед, подавляя пехоту противника огнем…»
— Что ты там бормочешь? — спросила Ирина Петровна.
— Это я так, вспомнил… — ответил мальчик.
— Массированные танковые удары сыграли решающую роль в продвижении наших войск к границе Германии… А он на чем воевал, на «КВ»?
— Не знаю… Вот он придет, и ты спросишь, — ответила Ирина Петровна.
— Значит, он вернулся? — спросил мальчик. — А почему он сам не сажает картошку?
— Он пашет колхозные поля, — сказала Ирина Петровна, — а мы посадим ему картошку на память…
Однажды утром Майя решается на отчаянный поступок: идет к директору школы и обвиняет своего парня в насилии. Решение дается ей нелегко, она понимает — не все поверят, что Майк, звезда школьной команды по бегу, золотой мальчик, способен на такое. Ее подруга, феминистка-активистка, считает, что нужно бороться за справедливость, и берется организовать акцию протеста, которая в итоге оборачивается мероприятием, не имеющим отношения к проблеме Майи. Вместе девушки пытаются разобраться в себе, в том, кто они на самом деле: сильные личности, точно знающие, чего хотят и чего добиваются, или жертвы, не способные справиться с грузом ответственности, возложенным на них родителями, обществом и ими самими.
Жизнь в стране 404 всё больше становится похожей на сюрреалистический кошмар. Марго, неравнодушная активная женщина, наблюдает, как по разным причинам уезжают из страны её родственники и друзья, и пытается найти в прошлом истоки и причины сегодняшних событий. Калейдоскоп наблюдений превратился в этот сборник рассказов, в каждом из которых — целая жизнь.
История о девушке, которая смогла изменить свою жизнь и полюбить вновь. От автора бестселлеров New York Times Стефани Эванович! После смерти мужа Холли осталась совсем одна, разбитая, несчастная и с устрашающей цифрой на весах. Но судьба – удивительная штука. Она сталкивает Холли с Логаном Монтгомери, персональным тренером голливудских звезд. Он предлагает девушке свою помощь. Теперь Холли предстоит долгая работа над собой, но она даже не представляет, чем обернется это знакомство на борту самолета.«Невероятно увлекательный дебютный роман Стефани Эванович завораживает своим остроумием, душевностью и оригинальностью… Уникальные персонажи, горячие сексуальные сцены и эмоционально насыщенная история создают чудесную жемчужину». – Publishers Weekly «Соблазнительно, умно и сексуально!» – Susan Anderson, New York Times bestselling author of That Thing Called Love «Отличный дебют Стефани Эванович.
Действие романа разворачивается во время оккупации Греции немецкими и итальянскими войсками в провинциальном городке Бастион. Главная героиня книги – девушка Рарау. Еще до оккупации ее отец ушел на Албанский фронт, оставив жену и троих детей – Рарау и двух ее братьев. В стране начинается голод, и, чтобы спасти детей, мать Рарау становится любовницей итальянского офицера. С освобождением страны всех женщин и семьи, которые принимали у себя в домах врагов родины, записывают в предатели и провозят по всему городу в грузовике в знак публичного унижения.
Джозеф Хансен (1923–2004) — крупнейший американский писатель, автор более 40 книг, долгие годы преподававший художественную литературу в Лос-анджелесском университете. В США и Великобритании известность ему принесла серия популярных детективных романов, главный герой которых — частный детектив Дэйв Брандсеттер. Роман «Год Иова», согласно отзывам большинства критиков, является лучшим произведением Хансена. «Год Иова» — 12 месяцев на рубеже 1980-х годов. Быт голливудского актера-гея Оливера Джуита. Ему за 50, у него очаровательный молодой любовник Билл, который, кажется, больше любит образ, созданный Оливером на экране, чем его самого.
Михаил Ганичев — имя новое в нашей литературе. Его судьба, отразившаяся в повести «Пробуждение», тесно связана с Череповецким металлургическим комбинатом, где он до сих пор работает начальником цеха. Боль за родную русскую землю, за нелегкую жизнь земляков — таков главный лейтмотив произведений писателя с Вологодчины.