«Ничего особенного», – сказал кот - [52]

(Я записала это в раздел «Ксенология» подраздел «Пищевые стратегии». Поиск нового знания не предусматривает обеденного перерыва.)

Немного позже, во время отдыха, Дядя Ваня возобновил разговор, но уже в более официальном тоне:

:: (какая) причина/смысл::

|

:: (европанский-вице-консул12)/Кивера/[не пользуется доверием]::

|

:: путешествуете (поиск-доверия)/[действие]::

| |

:: (гнездо)/Европа/<непереводимо>:::: насилие/[сопротивление до конца]::

| | |

:: (гнездо)/[доверие] Геенна/[доверие] Дом/[доверие]::

«Зачем вы покинули ваш мир и пришли в наш? – упростила и перевела я вопрос. – Впрочем, он верит, что люди доставили свой мир сюда и поместили его на орбите». Нам никак не удавалось объяснить многоножкам так, чтобы они поняли, что наш мир – это не планетоид, а поселение, корабль, если угодно, хотя на сегодня в туннелях, проложенных глубоко в его теле, насчитывалось уже хорошо больше полумиллиона обитателей. Тем не менее это был всего лишь город, и его ресурсы нельзя растянуть навечно. Чтобы обеспечить себе в дальней перспективе выживание, нам было необходимо убедить гееннян предоставить нам плацдарм на их планете. Впрочем, это вам хорошо известно.

– Мы уже говорили об этом. Мы ищем новую информацию.

:: Информация (существует свободно)/не имеет стоимостного выражения/[презрительно]::

– Послушайте, – сказал Кивера. – Информация является основой нашей экономики. Ваша основывается на доверии. Механизмы и той, и другой имеют много общего. Обе системы стремятся к расширению. Обе построены на недостаточности. И обе – умозрительны. Информацию, равно как и доверие, покупают, продают, заимствуют и инвестируют. Следовательно, обеим требуется непрерывное расширение экономических границ, что в конечном счете заводит отдельно взятую личность так глубоко в долги, что она становится в виртуальном смысле рабом системы. Вы меня понимаете?

:: Нет::

– Ладно. Представьте себе простейшую капиталистическую систему – ту самую, что лежит в основе наших с вами экономик. Возьмем тысячу отдельных личностей, каждая из которых зарабатывает себе на жизнь тем, что покупает сырье, совершенствует его и с прибылью продает то, что получилось. Вы следите за моей мыслью?

Дядя Ваня просигналил, что да, все понимает.

– Фермер покупает семена и удобрения и продает урожай. Ткач покупает пряжу и продает материю. Свечник покупает воск и продает свечи. Цена их товара складывается из цен сырья и их работы. Цену работы составляет оплата работников. Простейшая рыночная экономика. Существовать в таком режиме можно вечно. На Геенне ее эквивалентом могли бы быть примитивные семьи-государства, какие существовали у вас в далеком прошлом, в которых все знали всех, и поэтому доверие было очень простым явлением и осуществлялось в прямом обоюдном порядке.

Дядя Ваня изумленно просигналил:

:: Откуда вы знаете, что было в нашем прошлом?::

– Европанцы ценят знания. Мы запоминаем все, что вы нам говорите. – Эмпирические знания дополнялись (с огромными усилиями и затратой огромных средств), информацией, по большей части украденной, но упоминать об этом вовсе не обязательно. – Теперь представьте себе, что большинство рабочих трудятся на десяти фабриках, изготавливая одежду, еду и всякую всячину, необходимую всем и каждому, – продолжал Кивера. – Владельцы этих фабрик должны иметь выгоду, и потому они продают товары за цену, превышающую то, что было затрачено на их изготовление: стоимость материалов, стоимость работы и, наконец, та самая выгода, которую можно назвать «прибавочной стоимостью».

Но, поскольку модель упрощенная, мы не рассматриваем внешние рынки. Товары можно продавать только внутри этой тысячи рабочих, а общая цена товаров больше, чем все то, что им всем заплатили за материалы и труд. В таком случае как же они будут покупать? Они берут в долг. Потом занимают деньги, чтобы выплачивать эти долги. Деньги им ссужают те же фабрики, которые продают им в долг товары. В системе недостаточно денег – не хватает реальных ценностей, – чтобы выплатить долг, и поэтому он продолжает нарастать до тех пор, пока система сохраняет равновесие. Когда она не может этого делать, происходит катастрофический обвал, который мы называем депрессией. Два предприятия становятся банкротами, и все, чем они располагали, поглощается теми, кто уцелел, по договорной цене, которая тратится на погашение задолженностей, благодаря чему равновесие системы восстанавливается. И весь цикл начинается сначала.

:: Какое все это имеет отношение к (возлюбленному городу)/Вавилону/[мать-доверия]?::

– Каждое ваше публичное действие включало в себя обмен доверием, верно? А каждое оправданное доверие повышало престиж королев-матерей и соответственно объем доверия, которое олицетворял собою Вавилон как таковой.

:: Да::

– Точно так же королевы-матери других городов, в том числе и заклятых врагов Вавилона, воплощали собою немыслимое количество доверия.

:: Конечно::

– Имелось ли во всем мире достаточно доверия, чтобы заплатить всем, если бы этого потребовалось бы одновременно от всех королев-матерей?

Дядя Ваня промолчал.

– Так вот, это объясняет… очень многое. Земля прислала нас сюда, потому что ей требуется новая информация, чтобы погасить ее нарастающую задолженность. На строительство Европы потребовалось огромное количество информации, причем по большей части являющейся чьей-то исключительной собственностью, и потому европанцы находятся в коллективном долгу перед нашим миром, а каждый по отдельности – перед повелителями экономики Европы. Из-за сложных процентов каждое поколение оказывается во все более худшем, все более отчаянном положении, нежели предыдущее. Нашему поколению совершенно необходимы новые знания, и с каждым днем их требуется все больше и больше.