Ничего неизменного - [175]

В чем Койот не сомневался, так это в том, что неприятности будут не у него. Все же, в бытности предназначенной для убийств адамантитовой машиной, есть свои преимущества. 

* * *

Алекс умел ездить верхом, но не любил. И не слишком доверял лошадям. А та лошадь, на которой приехала Берана, и на которой Алекс должен был ехать на мельницу, явно не любила людей. Моряков, уж точно. Она так косила на него сливовым глазом, так грызла столб коновязи, что казалась в два раза свирепей, чем была. А ведь и была, наверное, не подарком.

— Зато довезет тебя прямо до конюшни, — пообещал конюх, верно истолковав заминку Алекса, — дорогу знает, ты только в седле удержись. Да и характер у нее ровный, не взбрыкивает, от кустов не шугается, кусается иногда, ну, тут уж аккуратней просто надо.

— А вроде дилижансы в город ходят? Мне не в конюшню надо, мне на мельницу.

— Мельница южнее. Стену с востока по Окружной объедешь, на Боголюбовский тракт попадешь, с него на втором проселке сворачивай, он как раз к мельничной плотине. А про дилижансы сегодня забудь, — конюх потрепал лошадь по жесткой гриве, — в город с полудня пускают только после досмотра. Что там затеяли, не знаю, но досмотр пассажиров дело долгое, и оба наши возницы там пока. Бери кобылу, не съест она тебя. Тем более, заплачено уже.

Что ж, до города эта людоедка и правда могла добежать и без участия Алекса. Главное, не свалиться. Но раз она не брыкливая, все будет в порядке. А что кусачая, так не привыкать. Не ядовитая, уже хорошо.

Алекс забрался в седло и шагом пустил кобылу по людным улицам Порта.

Когда добрались до серпантина, ведущего вниз, на дорогу со странным названием Небесный Клин, стало ясно, что дорогу кобыла, действительно, знает. На Алекса ей  было наплевать, есть он на спине, нет его. Она по собственному разумению перешла с шага на рысь, потом на кентер. Тоннели, в которые то и дело ныряла дорога ее не пугали, встречные — пешие и конные — тоже. Да и встречных попадалось на удивление мало для единственного-то пути, соединяющего Порт и город. Что-то происходит на Тарвуде сегодня, и Берана об этом говорила, и конюх упомянул. А он, Алекс Гарфильд, в это что-то прямиком и лезет. Как обычно.

И ведь на этот раз даже не из-за ангела.

Небесный Клин был с обеих сторон стиснут лесом. Густым и мрачным. Сосны и кедры с хвоей темной до черноты, высились вдоль обочин, как колонны гигантского храма. Языческого, конечно же. Алекс, полностью передав инициативу своей резвой кобыле, перестал думать о дороге и теперь наслаждался видами и предавался праздным размышлениям. Он решил, что бог, создавший для себя этот лес-храм, точно был недобрым. Но не злее остальных. Из них никто добротой не отличался, если мифы вспомнить, однако бывали особо свирепые, а бывали такие, что и ничего. Ты их не трогаешь, они тебя. Этот был как раз из последних. Солнечный свет не проникал сквозь густые кроны, но тем ярче вечернее солнце светило на серый камень дороги, превращая Небесный Клин в сияющую жемчужную ленту между черно-бархатных холмов. И синее небо над темными кронами тоже радовало взгляд. И пахло тут хорошо, особенно после Порта, где воздух выдавливала в небо смесь запахов дегтя, гнили, пряностей, прогорклого жира, рыбы, кож, людей, конского навоза, машинного масла, и много чего еще, о чем Алекс не знал и, пожалуй, не хотел знать.

Правда, привыкали они к этим запахам мгновенно. В Хаосе не пахло ничем, и по выходу в упорядоченное пространство, даже амбре из проулков между тавернами, традиционно использующихся как отхожее место, казалось... якорем. Зацепкой за мир живых. Возможностью остаться в реальности — коротком промежутке между долгими переходами в иллюзорном ничто.

Алекс не любил Хаос. Нет хаос-навигаторов, которые любили бы его. Вообще нет таких людей, да и нелюдей тоже. Просто встречались те, кто, не любя Хаос, предпочитал его грязноватой бессмысленности упорядоченного. Вот они-то и ходили на хаосшипах. Те, кому выпадала возможность хотя бы узнать, что это такое. В большинстве миров большинство людей понятия не имело о том, что кроме их планеты — или доступного постижению космоса — существует что-то еще. Да и из тех, кто знал о других мирах и разделяющем их пространстве, очень немногие поверили бы в существование кораблей, способных это пространство пересекать. Зато эти люди, довольны они были упорядоченным или нет, жили в своем мире, делали свою работу, и не убегали в Хаос на поиски принцесс и приключений.

На этом этапе размышлений, Алекс подумал о том, какую работу на Земле он мог бы назвать своей. Движение фениев? Борьбу с англичанами? Войну за независимость Ирландии? Да, безусловно. Но куда больше пользы — настоящей пользы настоящим людям — он принес, воюя с работорговцами, а не с Англией. И здесь, в мирах далеких от Земли, он продолжает эту войну. А Ирландия… что ж, за нее есть кому бороться.

Лес расступился, распался на перелески перед поселком Перекресток, из которого, прямо из центра, от пыльной площади для собраний, расходились на запад и восток две дороги. На указателях было что-то написано, но Алекс не читал по-тарвудски. Он поехал дальше на юг. Небесный Клин пролегал теперь среди лугов, где паслись коровы и овцы, иногда попадались табуны лошадей. Камни дороги уже не казались жемчужинами, но воздух светился предвечерним золотом, радуясь собственной чистоте и прозрачности. И только над городом, над высокой стеной с угловатыми башнями, висели серые низкие тучи. Там шел дождь. Над улицами и домами, над людьми, которым дождь точно был не нужен, в отличие от… фермеров.