Ничего не говори - [128]

Иными словами, Уиппл делал деньги на любых колебаниях курса. Если у него было десять миллионов акций «АпотеГен», то снижение их стоимости на тридцать долларов принесло ему порядка трехсот миллионов. Но потом цена этих активов взлетела опять до девяноста – и даже выше, – а это еще триста миллионов. А то и больше. В итоге «Уиппл Элайанс» в этом году побьет очередной рекорд по прибылям, а его прославленный топ-менеджер получит баснословное вознаграждение.

– Очень увлекательно, – сказал я, – доказать чем-нибудь можешь?

– Какие тебе еще нужны доказательства? – ответил Марк. – Подумай сам, под тем контрактом на короткую продажу ста тысяч стоит моя подпись. Ну разве кому-то вроде меня дали бы кредит на покупку такого актива? Думаешь, я могу запросто зайти в банк и сказать: «Привет, ребята, посмотрите, какой я классный, у меня пять тысяч на текущем счету и дом вверх дном за четыреста тысяч, но вы все же дайте мне взаймы на контракт, который, если что-то пойдет не так, обойдется мне в несколько миллионов». Моим финансовым поручителем по этому займу был Энди.

Я сжал кулаки.

– Значит, Энди, если я правильно понял, узнал, что я буду слушать дело «АпотеГен», подошел к тебе и сказал: «Помоги мне похитить его детей, и я помогу тебе разбогатеть». Так?

– И да, и нет. Энди полагал, что сможет подкупить тебя, предложив пакет акций. Просто потому, что мир, в котором он живет, устроен именно так. Он думает, что за деньги можно купить всех и вся. Но я сказал ему, что ты на это не пойдешь и что я помогать ему не буду – лучше пусть увольняет. Это Карен потом замахала руками и сказала: «Что ты? Стоит тебе потерять работу, мы лишимся всего. Ты о детях подумал?» Она решила, что Энди так меня очернит, что я никогда не смогу найти работу с зарплатой даже в половину нынешней. Она подсчитала, что у нас, скорее всего, отнимут дом и объявят банкротами. Зная, что взятку ты не возьмешь, она придумала схему с похищением детей.

– Врешь! – рявкнула Элисон. – Карен никогда бы на это не пошла.

– Как же плохо ты знаешь собственную сестру, – Марк повернулся к Элисон и поднял на нее глаза, забыв о ссадине на лице, которая по-прежнему сочилась кровью. – Неужели ты не понимаешь, что она страшно на тебя злится? Да, мы всегда смеемся, когда она заводит разговор о той твоей поездке в Англию, но задумайся. С тобой же все всегда носились как с писаной торбой. Да, у Дженни было много друзей, зато у тебя все остальное – внешность, хорошие оценки, карьера. Думаешь, старшей сестре легко жить в тени младшей? Ирония в том, что в какой-то момент она, кажется, успокоилась. Но потом вы переехали сюда и с тех пор постоянно напоминаете ей о том, к чему она всю жизнь стремилась, но чего так и не добилась.

– Глупость какая-то, – сказала Элисон.

– Да ладно тебе, как будто ты не понимаешь. Мы живем на участке площадью в четверть акра, вам принадлежит огромная территория у реки. Она замужем за компьютерным задротом, ты – за федеральным судьей. Она сидит дома, ты самореализуешься на любимой работе. Одним словом, у тебя есть все, что хотела бы иметь она. Ты знаешь, что это правда. В конце концов Карен решила, что в управлении по социальным выплатам ей не светит зарплата с пятью нолями. Она прекрасно понимала, какое будущее нам уготовано, – сводить концы с концами, как все, и молиться, чтобы не сломалась машина, потому что на новую нет денег. И потом… Вы хоть знаете, как унизительно ей было брать у вас деньги на этот насос?

Он сплюнул на ковер сгусток крови вперемешку с мокротой.

– Сначала Карен просто сказала: «Мы обязаны это сделать, у нас нет выбора». Но потом ей пришлась по душе мысль отложить на черный день шесть миллионов долларов. Это был шанс, которого она ждала всю жизнь. Карен без конца рассуждала, как мы скажем всем, что я получил повышение и начальство наконец признало мои заслуги, планировала купить нам с ней по новой машине, хотела поменять мебель. Я не мог ее отговорить. Дошло до того, что все подробности Энди обсуждал непосредственно с ней. Я говорил, что они оба психи, но Карен было не остановить, и ей казалось, что, располагая средствами Энди, мы легко это провернем. Я не знаю, о каких турках ты говоришь. Нанятые Энди парни – македонцы.

Я вспомнил, как все это время вела себя Карен. Сначала, после первого совещания в семейном кругу, настоятельно предлагала «что-нибудь сделать». Потому что в этом случае первой знала бы, если бы мы действительно решили что-то предпринять. Узнав, что утром в первую после похищения субботу я поехал проверить свои подозрения – об этом она услышала от Элисон, когда позвонила ей извиниться за свою болтовню в зоопарке, – она сразу же заставила похитителей написать мне и вернуть меня домой. Скорей всего, просто не хотела, чтобы я занимался самостоятельным расследованием.

Потом установила у нашего дома ночные дежурства, получив прекрасную возможность наблюдать за нами если не постоянно, то хотя бы каждую третью ночь и таким образом быть в курсе всех предпринимаемых нами шагов – либо отсутствия таковых. К тому же, если бы что-нибудь обнаружилось, у нее было бы оправдание: она, видите ли, нас защищала.