Ничего личного - [45]

Она ехала в автобусе и улыбалась. Впервые за много лет — улыбалась, с интересом рассматривала лица пассажиров, придумывала им биографии. И совершенно не испытывала никаких отрицательных эмоций.

Автобус мог подвезти ее почти к самому дому, но она вышла за два квартала до своей остановки и пошла пешком по тенистым зеленым улицам, пронизанным солнечными лучами. В общем-то, было еще утро, поэтому людей навстречу попадалось мало — только старушки с собачками да молодые матери с колясками, в которых агукали и улыбались смешные карапузики в легких распашонках.

Теперь у нее будет масса времени, чтобы гулять по улицам и никуда не спешить. И еще надо поговорить с Эдной — может быть, она согласится, чтобы Белинда почаще сидела с Эдди? Она могла бы помочь ему делать уроки, читала бы с ним книжки… Он ведь неплохой парнишка и очень любит свою непутевую мать.

И работу она будет искать совсем другую. Что-нибудь, связанное с детьми. Или, на худой конец, с разными вещичками в маленьких лавочках, где продают антиквариат и всякую мелкую ерунду…

Красная крыша ее домика мелькнула впереди среди листвы, и Белинда отчетливо поняла, что завтра же пойдет и найдет себе собаку. Щенка или взрослую дворнягу, это большого значения не имеет. Собака ей просто необходима. Она всегда хотела ее иметь, но только теперь появилась такая возможность.

Она вдруг представила себе сегодняшний одинокий вечер — и ей захотелось плакать, но Белинда не позволила себе этого. Больше никаких слез! Их было достаточно.

И никаких мыслей о Мэтью Карлайле!

Она почти убедила себя, что не будет о нем думать, и потому с наслаждением заорала в голос, когда Мэтью Карлайл собственной персоной поднялся ей навстречу с крыльца.

Первым делом он шагнул к ней, заключил в объятия и долго целовал. За вчерашний день и за сегодняшний. А потом еще — за всю жизнь, которую прожил без нее.

А потом он отступил на шаг и достал из кармана коробочку.

Зрение у Белинды улучшилось не настолько, чтобы рассмотреть такую мелкую вещь с первого взгляда, и потому она чуть наклонилась вперед, — а потом отшатнулась, потому что из коробочки вдруг брызнул сноп разноцветных лучей. Мэтью смотрел на Белинду, и на его лице явно читалась тревога.

— Ты… вот, значит… если не нравится, просто скажи… Наверное, надо было выбирать вместе с тобой, но я подумал, это как-то…

— Бож-же мой!

— Белинда, ты… Я… В общем… Ты согласна?

— А? Что? На что я согласна?

— Ну… Я же ведь… Короче говоря… Выходи за меня замуж. Пожалуйста.

Она смотрела на него, явно не понимая, что он говорит. Потом румянец запылал на нежных щеках, и она стала совсем девочкой — пушистая, румяная, сероглазая девчонка на свидании.

— Мэтью, я не понимаю… Ты же меня уволил!

— Минуточку! Это ты от меня уволилась!

— Ты сказал, что УЖЕ подписал все бумаги. Еще до того, как я принесла заявление.

— Это был мой план. Гениальный план.

— Не понимаю!

— Я подумал, что ты наверняка что-нибудь придумаешь в смысле того, что нехорошо крутить роман с собственным боссом и все такое.

— Я думала, это ты так решишь…

— И еще, если я сделаю предложение своей служащей, то ты можешь отказать, чтобы никто не подумал… И потому я решил тебя уволить! И сразу сделать предложение, как свободной женщине. Кроме того, ты ведь говорила, что тебе не нравится работать в «Бэгшо Индепендент»?

— Боже мой, Мэтью, я ведь решила, что ты захотел от меня избавиться.

Он опять притянул ее к себе и тихо шепнул на ухо:

— Лет через сто — возможно, захочу. Так, как — ты согласна?

Белинда посмотрела ему в глаза и кивнула, не в силах вымолвить ни слова. Тогда Мэтью осторожно надел ей на палец кольцо и нежно поцеловал в губы. А потом вдруг отстранился, полез в кусты шиповника и достал большую сумку. Белинда вопросительно посмотрела на него, и он смущенно произнес:

— Знаешь, я подумал, что тебе бы понравился именно такой свадебный подарок…

Он расстегнул сумку, она вдруг зашевелилась — и Белинда заорала еще раз, только уже не от испуга, а от радости.

Потому, что из сумки вылез, косолапо переступая толстыми лапами, рыжий лобастый щенок, весь в завитках мягкой шерсти.

— Мэтью…

— Это ретривер. То есть мама у него ретривер, а папа… немножечко не очень ретривер. Он вырастет большой, так мне сказали. Тебе… нравится?

Белинда подхватила толстое рыжее чудо на руки, поцеловала черный холодный нос и посмотрела на Мэтью шальными от счастья глазами.

— Очень! Мне нравится он, нравится весь мир вокруг, нравится жизнь — а больше всех мне нравишься ты. Я очень тебя люблю, Мэтью Карлайл. Пожалуйста, будь моим мужем!

Эпилог

Лето следующего года выдалось куда менее дождливым и куда более хлопотным.

Карлайлы достраивали свой Лесной Дом по соседству с Джошем и Ширли Белью, поэтому пока Белинда с маленькой дочкой жили на ранчо. Мэтью приезжал только ночевать, пропадая на строительстве, Джош каждый день названивал из Чикаго, куда был вынужден улететь по делам, и Ширли с Белиндой могли вволю разговаривать обо всем на свете.

Маленькой Кэти исполнилось три месяца, и в ее день рождения Ширли собственноручно положила ее на седло смирной и рыжей Арабеллы. Ретривер Базз ревниво метался вокруг и заливисто лаял, а Арабелла косила на него кротким карим глазом и стояла очень тихо.