Ничего личного - [36]
Ширли усмехнулась — и немедленно сделалась очень молодой и симпатичной женщиной.
— Во всем виноват придурок Чаки — это мой жеребец. Он считает себя моей собачкой, потому, что я его вырастила. Охраняет…
Джош хмыкнул.
— Он даже меня к ней неохотно подпускает. Ширли прилетела ранним утром, я ее встретил, и мы поехали прямиком на ранчо. Взяли лошадок и собирались ехать к вам в Большой Дом. Чаки ушел вперед, потом я слышу — шум, треск, и моя ненаглядная орет на всю Монтану, чтобы я поспешал. Я примчался, выволок вас, сестренка, но вы уже отчалили в мир грез и сновидений. Тогда мы отвезли вас к нам и позвонили Мэту. Надо сказать, он побил все рекорды скорости. Примчался через полчаса.
Белинда слабо улыбнулась.
— А я-то хотела тихонько прогуляться, никого не тревожить…
Джош решительно взмахнул рукой.
— И замечательно! И правильно! И раз уж так само собой все получилось, то обедаем мы здесь, а вечером, так и быть, поедем на этот несчастный бал. Ширли, любовь моя…
— Погоди. Белинда наверняка захочет переодеться. У нее все вещи в песке, коленки ободраны. Предлагаю сделать следующее: сейчас мы выпьем чего-нибудь тонизирующего, а потом сядем верхом и отправимся в Большой Дом. Там я засвидетельствую Лу все, что надо засвидетельствовать, Белинда соберет необходимые вещи, и мы отправимся обратно…
— Любовь моя, а ты уверена, что езда верхом — это то, что нужно человеку, упавшему с обрыва?
Ширли наморщила нос.
— Мы дадим ей Арабеллу. А Арабелла удобнее твоего «хаммера» и не реагирует ни на что, включая артиллерийский салют. Белинда, вы как?
Белинда уже открыла рот, чтобы сообщить о своем полнейшем невежестве в верховой езде, как вдруг подумала совсем о другом.
Черт возьми, да успеет она еще поездить на машинах и автобусах! А вот на настоящей, живой, теплой лошади — вряд ли. Скорее всего — никогда.
Ей осталось провести в раю четыре дня, и будь она проклята, если упустит шанс повидать и испытать все его чудеса!
Белинда решительно села на диване и заявила:
— Хочу верхом. Только я никогда не ездила.
Ширли хлопнула ее по плечу.
— Не страшно. Вы удивитесь, до чего это легко.
Часом позже Белинда блаженствовала, размеренно покачиваясь в седле над зарослями папоротника и лесного хвоща. Рядом с ней ехала Ширли и болтала без умолку, где-то сзади рокотал неугомонный Джош Белью, изредка ему отвечал Мэтью. На душе у Белинды было удивительно легко, даже недавнее страшноватое приключение она воспринимала с юмором.
Арабелла оказалась совершенно очаровательным существом. Рыжая, с длинной челкой и потрясающе кроткими глазами. Белинду она вдумчиво и неторопливо обнюхала, потом глубоко вздохнула и положила ей на плечо свою теплую мохнатую голову. Потрясенная Белинда едва не прослезилась. Она гладила чудесную лошадку, кормила ее сахаром и шептала тысячи нежных слов в бархатное ухо, а Арабелла тихонько кивала, хрумкала сахар и, судя по всему, медленно погружалась в блаженную нирвану.
Потом Белинду сообща усадили в седло, и за дело взялась Ширли. Она, сама прекрасная наездница, оказалась и замечательным тренером. Во всяком случае, уже через несколько пробных кругов по двору, Белинда поняла, что лошадь ее слушается и что ездить верхом не так уж и трудно.
Вороной красавец Чаки танцевал на месте, поджидая неторопливую Арабеллу, а Ширли сидела на громадном жеребце так небрежно, словно он был удобным креслом. Белинда залюбовалась стройной миниатюрной наездницей.
— Вы замечательно смотритесь вместе с Чаки, Ширли.
— Давай на ты, идет?
— Идет.
— Ты тоже неплохо справляешься. С первого раза редко у кого получается.
— Это все Арабелла. Она такая умница. И совсем спокойная.
Ширли ласково провела рукой по шее рыжей кобылы, и та, вскинув голову, тихонько заржала в ответ.
— Между прочим, она трижды выигрывала скачки в Милуоки и Кентукки. А в Англии была третьей. Это уже перед самым концом карьеры.
Белинда изумленно взглянула на Ширли.
— Арабелла — скаковая лошадь? И такая…
— Ей двадцать пять лет. По людским меркам она совсем старушка, моя рыжая девочка. А когда мой отец брал на ней Первый приз в Милуоки, она больше напоминала пламя. — Или комету.
— Ширли, ты с детства с лошадьми?
— С рождения. Отец тайком уносил меня из детской с самых первых дней и клал на спину лошади. Мама его страшно ругала, — а он все равно делал. Я читать научилась гораздо позже, чем брать препятствия.
— Здорово… А мама чем занималась?
— Да тем же самым. Только в конкуре, выездкой. Мы — семья лошадников. Все мои братья жокеи, сестра старшая — тренер. Только Джош сплоховал, торгует лесом. Но душа у него наша, лошадиная. Мы с ним и познакомились на скачках.
Белинда задумчиво произнесла:
— Прямо, как в сказке… Встретил Король леса юную наездницу и сделал ее своей королевой…
Ширли прыснула, как девчонка.
— Ну, ты даешь, Белинда! Да это я была королевой, а Джош только-только сколачивал свой капитал. Десять лет назад он еще не был миллионером — просто работал больше и лучше других.
— А ты…
— А я владею практически всеми лучшими конюшнями в Штатах, племенными табунами в Айдахо и тремя питомниками в Англии. Причем капитал это семейный, так что Джошу еще пришлось попотеть, чтобы доказать папе свою состоятельность.
Жизнь веселой и беззаботной Джессики Лидделл меняется в одночасье. Неожиданно она становится опекуншей маленькой осиротевшей девочки. Джессике приходится нелегко, но когда на опеку начинает претендовать другой человек, девушка вступает с ним в борьбу, проигрывает ее и… получает лучший в мире утешительный приз…
Моника Слай больше всего на свете боится кому-нибудь помешать. Она робка и незаметна, она полезна – и невидима для окружающих. Ее самооценка стремится к Абсолютному Нулю. Она работает на главного плейбоя города уже три года, но он вряд ли узнает ее, встретив вне работы. Куда податься несчастной девушке? Разумеется, к психотерапевту…
Он был знаком с ней два дня и не знал о ней ровным счетом ничего, кроме того, что она потрясающая, сногсшибательная, великолепная, чувственная, красивая, обаятельная, остроумная, высокая, рыжая, хорошо готовит, добрая, любит детей, у нее сладкие губы и душистая кожа, она танцует как цыганка и колдует как… колдунья, она ирландка, она не боится разговаривать даже о самом неприятном, она умеет слушать и слышать… Вполне достаточно, чтобы влюбиться. Он и влюбился. Однако вынужден держать свои чувства в узде, поскольку уверен, что над ним висит страшное проклятие…
Она ловила каждый его взгляд, она замирала от счастья, когда он просто хлопал ее по плечу. Ей было девятнадцать лет, и красавчик-старшекурсник казался ей чуть ли не Богом. Однажды он предложил ей шутливое соглашение, и она согласилась. Она согласилась бы даже спрыгнуть с крыши небоскреба, если бы он этого захотел…Прошло семь лет. Она красива, самостоятельна и одинока, она сама строит свою жизнь. И вдруг ей приходит судебное уведомление: она должна выполнить условия подписанного ею контракта!
Может ли цветочница влюбиться в миллионера при условии, что он молод, красив и сексуален? Да! А может ли миллионер влюбиться в цветочницу, если она молода, красива и так далее? Возможно. Но он ни за что и никогда на ней не женится!!! – так решила цветочница и отвергла миллионера…
Скромная девушка Морин работает учительницей словесности. Ее сестра-близнец Мэгги танцует в ночном клубе. Морин робко и безответно влюблена в почтенного вдовца, директора колледжа. Мэгги – страстно и взаимно любит гангстера. Но однажды судьбы сестер переплетаются и спутываются, и вот уже невозможно понять, где Мэгги, где Морин, кто кого любит и чем вообще закончится весь этот веселый и жутковатый карнавал…
Жюстин Винтер вернулась в родительский дом, расположенный в заливе Джорджиан-Бей, чтобы управлять семейным бизнесом – небольшим коттеджным поселком. Девушка энергично берется за дело, но внезапно в ее офисе появляется бизнесмен-красавец Кэссон Форрестер и заявляет, что намеревается купить землю Винтеров под строительство прибрежного курорта. Жюстин в резкой форме отказывается от сделки. Но ей приходится часто встречаться с Кэссоном, все лучше узнавая своего «противника», Жюстин не в силах сопротивляться его обаянию и вскоре влюбляется в него…
— Ты меня любишь? — пораженно произнесла я, сердце сделало кульбит. Было и волнительно, и жутко раздражающе. Юджин снова валился ко мне и наводил шороху. — Да, безумно. Жить без тебя не могу, — внезапно тихо прошептал он, сокращая расстояние. — Боже, какие у тебя прекрасные глаза, — продолжил он бархатным голосом, оттесняя к стене. — Вот, опять! — Юджин снова пришёл в себя, и отскочил, а затем помрачнел и занял стул, на котором совсем недавно сидел Адонис. Я же совсем ошалела. — Что ты собирался сделать? — Наверное, поцеловать.
— Ты снова проиграл, — донесся до смущенного юноши голос его парня. — Ты ведь знал об этом? — откинув одеяло, пискнул тот, еще не проснувшись. — Конечно, — в дверях спальни показалась самоуверенная физиономия. — Еще ни разу ты не выдержал всю процедуру прелюдии, на самом интересном прося тебя трахнуть, — усмехнулся второй парень. — А посему, получи задание… В его руке оказался вибратор…
Друг всегда прикалывался надо мной из-за моего увлечения и рода занятий, я актер в детском театре. А тут получилось так, что прикололся над ним.
Поспорить с лучшим другом на нашего богатенького выскочку? Легко. Вляпаться по самое небалуй? Умеею, практикую. Пожалеть о содеянном? Запросто… Только иногда бывает поздно…
Настоящая сказочная принцесса всегда знает, с чем подать дракона. Настоящий сказочный дракон даже не представляет, какого противника встретит в лице принцессы.
Обаятельный и сексапильный бизнесмен Арман Гамилтон неожиданно предлагает милой и доверчивой девушке Кристине Адамс выйти за него замуж. Она не понимает, что им движет, но влюбляется в него и соглашается. Уже не за горизонтом пышная свадьба, как вдруг все меняет один-единственный звонок…
Семнадцатилетним подростком Дебора Вермонт влюбилась в своего дальнего родственника. Уверенная во взаимности их чувств, она неожиданно узнает, что он помолвлен с другой.Девушка убегает из дому и возвращается туда лишь спустя десять лет. Она считает, что к прошлому нет возврата, но в глубине души по-прежнему тоскует по своей первой любви.Что ждет ее в родовом гнезде?..
Полудетская влюбленность Дорри Пресли рухнула в один миг. Она случайно подслушала, как ее кумир, двадцатидвухлетний Данк Эшби-Кросс, жаловался собеседнику, что нескрываемой интерес к нему пятнадцатилетней девчушки ставит его в неловкое положение.Дороти и Дункану было суждено вновь встретиться лишь десять лет спустя. Догадайтесь, уважаемые читательницы: кто из них сделает первый шаг к примирению, к новым отношениям?
На званом обеде героине романа, Кристи Карлтон, приходится выслушать несправедливые обвинения от человека, с которым она едва знакома.Казалось бы, Кристи должна возненавидеть своего обидчика, но события принимают неожиданный оборот…