Ничего личного! - [59]

Здесь мало, что изменилось за последние годы. Старые раскидистые липы давали плотную тень, скамеечки так же стояли около подъездов, и даже теннисный стол, за которым мы в свое время проводили немало времени, стоял на своем привычном месте.

Я сразу заметил скопление машин у подъезда. У самой двери стоял Саша Иванцов и беседовал с парнем в темно-синей футболке. Здороваясь, я протянул руку Саше, парень обернулся и весело поприветствовал меня:

– Тимур! Ты как тут?

Я обрадовался. Это был мой знакомый, капитан Игорь Николаев. С год назад мы ремонтировали их участок по улице Коммунаров, и я подружился с ребятами. А по осени они меня серьезно выручили: один из наших складов вскрыли. Ребята оперативно разобрались, и нам все вернули.

– Игорь, это же, вроде, не твоя земля? – удивился я.

– Я уже почти год, как в управу перешел. Так что моя это земля, не волнуйся. А у тебя тут что за интерес?

– У приятеля моего дело здесь образовалось. Так я подъехал посмотреть, что тут и как. – Мы закурили, и я пояснил: – Юрка Голембиевский – мой давнишний друг. Можно сказать, почти брат. Что у него?

Он нахмурился:

– Труп. Хуже того, это труп его знакомой. Говорит, что она работала у него секретаршей.

– Ольга, что ли? – неприятно удивился я.

– Вроде. По паспорту – Костромеева Ольга Витальевна, 27 лет, уроженка Москвы.

– И как ее убили?

– Задушили. Шелковым шнуром от портьеры.

– А когда это произошло?

– Сейчас трудно судить, потому что эти дни жара стоит просто безумная. Но, я думаю, не позже, чем в пятницу вечером, либо ночью. Точнее патологоанатом скажет.

– Что она делала в квартире Юркиной матери?

– Твой друг уверяет, что здесь ей делать было совершенно нечего, и что последний раз видел ее в пятницу, живой и здоровой. Сегодня она на работу не пришла, но они ее толком и не искали. Звонили, но ответить им было уже некому, как я понимаю.

Я хмуро молчал. Он поморщился и сказал с досадой:

– Вообще, все непонятно как-то. Сестра убитой и хозяйка квартиры сегодня из Чехии вернулись, а тут такой сюрприз. И в квартире все вверх дном. От входной двери беспорядок видно. Ваш парень, что им вещи заносил, говорит, сразу не хотел их пускать.

Иванцов, отошедший чуть в сторону, чтобы не мешать нашему разговору, вступил в разговор. Извиняющимся тоном он сказал:

– Тимур Вячеславович, вы же знаете женщин! Я этот запах узнал, и, в общем, сразу понял, что это не газ пропускает. Еще спросил хозяйку, не закрыла ли она кошку случайно перед отъездом. А Женя эта, она просто как танк на меня поперла, ворвалась в комнату. Там в кресле, прямо за дверью, Ольга задушенная сидит. – Он передернул плечами. – Уж на что я мужик, так и сейчас не по себе. А она и упала там прямо. Я выволок ее в коридор, на софу уложил и к хозяйке поворачиваюсь. Смотрю, а у той лицо серое, в сумке что-то судорожно ищет. Я понял, вытряхнул все, нашел какой-то футлярчик, на помаду похож. Открыл – а там таблетки махонькие, я ей в рот сунул, только она уже тоже вроде как сознание потеряла. Я по лицу ее понял, что дело серьезное, позвонил от соседки в скорую, а потом уже по сотовому начальнику своему. Телефона Голембиевского у меня не было, а у женщин не спросишь.

– Скорая быстро приехала? – машинально спросил я.

Он кивнул, покосившись на Игоря:

– Быстрее милиции. Их мы еще с полчаса ждали. – Потом пояснил: – Мне женщина эта, соседка, здорово помогла. Она бывший врач, Женю в сознание привела в момент, потом увела к себе и укол какой-то сделала, та и затихла. А то она, как пришла в себя, подвывать стала. Тихо так, а жуть берет, как отчаянно. – Он вздохнул, провел рукой по стриженой голове, прогоняя собственный страх. – А хозяйку соседка трогать запретила, когда я хотел ее на софу уложить. И правильно, доктор так и сказал.

Игорь выбросил окурок, спросил:

– Ты, Саша, парень приметливый. Ну-ка, расскажи, как вы двери открывали. Замок на два оборота был закрыт?

– Да, вроде. Открывала хозяйка, она ключи из маленькой сумочки достала. А мы с Женей вещи держали. А уж как открыли, эта Женя все бросила, и в комнату. Вещи, кстати, я там в коридоре в сторону отставил, чтобы не мешали. В комнату больше никого не пускал, понятие имею. Потом подъехала машина милиции и, одновременно с ними, Голембиевского мой начальник привез. Он сейчас там, наверху, показания дает, а Александр Викторович в больницу поехал.

Вниз спустился совсем молодой, не старше Саши Иванцова, паренек, свистнул водителю серого фургона, и два парня с носилками поднялись в подъезд.

Когда суета, вызванная выносом тела, унялась, мы с Игорем поднялись наверх.

Тяжелая бронированная дверь квартиры была распахнута настежь, окна тоже, и все равно мерзкий сладковатый запах наполнял комнату. Навстречу нам вышел начальник Игоря, нас представили друг другу. Майор мне понравился: простое русское лицо, хорошие голубые, чуть выцветшие глаза, сеточка морщин на загорелой коже.

Он цепко посмотрел на нас, потом кивнул Игорю:

– Ну, как договаривались. Я в управу.

Он уехал, а мы остались в разоренной квартире. Володя, это молодой парень, пошел вниз поговорить с соседями, а Игорь остался с нами.

В дверях появилась соседка: