Но если нацисты выполняли свою античеловеческую программу, то большевики использовали свою для пропагандистских целей и беспардонного обмана своего народа. В этом состоит различие двух политических организаций. Однако это различие не влияло на результаты деятельности диктаторов и рабски преданных им партийных заправил всех рангов от имперского партруководителя до блоклейтера и от члена политбюро до секретаря партбюро.
Международный трибунал в Нюрнберге впервые в истории осудил систему, созданную тоталитарным государством для достижения преступных целей. Он осудил ее главное звено — нацистскую партию и руководителей системы за совершенные ими конкретные, доказанные судом преступления, которые человечество не может и не должно прощать никому, если не хочет утратить подобие Божье.
И еще раз подчеркиваю, что Трибунал исключил своим приговором возможность осуждения людей без суда и следствия, в частности осуждения рядовых членов нацистской партии, не совершивших преступлений.
Таково мое восприятие одного из главных событий уходящего века. И тогда, когда я возвращалась домой в Москву, и теперь, через пятьдесят лет после завершения процесса, я не испытываю чувства стыда за то, что была скромным участником этого события. Меня не мучает совесть. Но она упрекает меня за другое — зато, чему я была свидетелем на моей Родине.
У меня не было тогда и нет теперь ответа на вопрос: как мы могли допустить существование диктатуры в нашей стране и почему миллионы граждан нашей страны безропотно, а многие даже охотно покорились ей и стали ее рабами.
Чувствуя бессилие свое, я обращаюсь к Господу и повторяю слова Иоанна Златоуста: «Господи, аз яко человек, согреших. Ты же, яко Бог щедр, помилуй мя, видя немощь души моея. Господи, в покаянии прими мя».
…И последние часы и километры пути пролетают передо мной. Скоро-скоро, мои дорогие, любимые, я обниму вас.
