Ничего, кроме правды - [39]

Все политическое руководство страны должно сплотиться вокруг четкой и ясной декларации: мы предложили другой стороне все, что только могли, и если наши оппоненты не готовы к установлению мира на этой основе, то мы прекращаем любые попытки и инициативы со своей стороны. Больше предложенного до сих пор мы уже не предложим, и в этом вопросе нет различия между правыми и левыми политиками Израиля.

Предлагая сосредоточиться на решении наших внутренних проблем, я не имею в виду отказ от ведения разумной и активной внешней политики. В 50-е и 60-е годы, когда население Израиля было вдвое меньше нынешнего, а его ВНП был меньше вчетверо, мы проявляли гораздо большую активность на Ближневосточной арене. Мы активно вмешивались в события в Йемене, в Курдистане, в Судане, в Турции, в Эфиопии. У нас было налажено разностороннее и плодотворное сотрудничество с Ираном. А в последние два десятилетия эта активность была практически свернута.

Нам надо выбрать: либо мы идем на заключение соглашения любой ценой, как это стремился сделать Барак, то есть полностью уступаем арабам Иудею, Самарию и Иерусалим, или принимаем осознанное решение о временном прекращении переговоров и сосредоточиваем усилия на поиске возможно более широкого национального консенсуса, на сплачивании всего народа вокруг четкого плана решения проблемы. Лишь после выработки такого консенсуса можно будет вернуться за стол переговоров при том, что все, как в Израиле, так и за его пределами, будут знать, чего же, собственно, мы хотим и каковы, с нашей точки зрения, пределы допустимого.

Мира следует достигать с позиции силы, а не с позиции слабости. Пока мы не почувствуем, что идем к миру с позиции силы, лучше прекратить попытки достижения мира. Ведь оппонент жалеть нас не будет, он полностью использует нашу слабость, что, соответственно, приведет к заключению невыносимого для нас и не устойчивого для обеих сторон мира.

Итак, план, к выработке которого мы должны стремиться, обязан включать три стадии: 1) полное уничтожение инфраструктуры террора и военное разрешение конфликта с палестинцами; 2) значительное улучшение экономического положения жителей Иудеи, Самарии и сектора Газы; 3) политическое урегулирование.

Любая попытка «срезать угол», проскочить через какую бы то ни было из этих стадий и сразу перейти к политическому урегулированию — обречена на провал, который, в конечном счете, может обернуться неотвратимой угрозой самому существованию нас и нашей страны.

Нам следует не покладая рук, искать союзников, потенциальных партнеров. Я имел контакты со множеством арабских деятелей различных рангов (как палестинских, так и других), и для меня очевидно, что все они отдают себе отчет в том, что выбор, стоящий перед ними, формулируется так: либо заключение мира и сотрудничество с Израилем, либо капитуляция перед радикальным исламом. Палестинское, да и вообще арабское руководство платит щедрую словесную дань радикальным исламским группировкам, воздавая им «должное» на словах, но в личных беседах за чашкой кофе в Яффо или в Лондоне все они, как один, однозначно дают понять: ни за что на свете не хотели бы оказаться под пятой ХАМАСа или «Исламского Джихада».

Те же многочисленные контакты с арабскими деятелями убедили меня, что арабы прекрасно отдают себе отчет в том, что у израильских левых нет никакой монополии на стремление к миру. Более того, они скорее склонны заключать договоры с правительством во главе с правыми деятелями, или с правительством национального единства понимая, что договор, заключенный с таким правительством, будет устойчив, так как будет принят огромным большинством израильтян, в то время как договор, заключенный с правительством левых, будет отвергнут, по меньшей мере, половиной израильского общества и потому вряд ли будет стабильным. Я лично однажды имел возможность в интервью солидному арабскому периодическому изданию высказывать суждения, которые в нашей прессе были бы восприняты как излишне резкие. На следующий день после публикации интервью я получил немало предложений от различных арабских деятелей встретиться и обменяться информацией и идеями.

Пока поиском союзников на израильской улице активно занимаются палестинцы. Аналогичных попыток с нашей стороны не заметно. Мы должны понять, что если мы не наладим конструктивный диалог на любых уровнях с другой стороной, то умеренные и реалистично мыслящие элементы на палестинской улице обречены на полное поглощение волной фундаментализма, охватившей и Газу, и Шхем и Хеврон.

До сих пор Израиль вел весьма пассивную политику, одним из следствий которой стала наша неспособность продемонстрировать, что союз с нами оправдывает себя. Это, в свою очередь, приводит к затыканию ртов, если не полному исчезновению умеренных элементов. Примером этому служат наши отношения с Иорданией: мирный договор с Израилем не принес иорданцам ожидаемой выгоды, особенно, экономической, которая убедила бы большинство населения этой страны в том, что мир с Израилем заключать стоило, что он работает не только на «сионистов».

Нынешний король Иордании Абдалла II — правнук первого иорданского короля Абдаллы I, убитого фанатиком-палестинцем. Перед Иорданией палестинская проблема стоит гораздо острее, чем перед нами, и поиски ее решения для Иордании — куда важнее, чем для нас. Большинство населения этой страны — палестинцы. Профсоюзы, да и вся экономика этой страны находится в руках палестинцев. Влияние радикального ислама в стране постоянно растет. Королю Абдалле необходимо наладить самое тесное сотрудничество с нами — хотя бы ради противостояния исламским фундаменталистам. В противном случае дни правления Хашемитской династии в Иордании будут сочтены. Однако, осознания угрозы, пусть даже общей — мало. Необходимо выстроить такую систему отношений, при которой всем, кто может потенциально стать нашим союзником, будут очевидны не только общие опасности, но и общие выгоды.