Ничего, кроме правды - [38]

Мы — и это касается всех политических партий Израиля — не разъяснили людям четко и ясно, какой нам видится конечная цель — то, к чему мы должны прийти, чтобы полностью урегулировать конфликт. Годами народу внушали, что никакие переговоры с ООП, то есть с террористами, вестись не будут, а потом вдруг, в одночасье террористы из ООП превратились в достойного партнера, с которым можно и должно достичь мира. Лавирование, полная утрата лидерами внятного политического курса, окончательно запутало народ.

Наш мирный договор с Египтом создал опаснейший прецедент: все, что было завоевано ценой крови наших воинов в правой войне с врагом, стремившимся нас уничтожить, было единым махом перечеркнуто и отдано противнику до последней пяди. Теперь на этот прецедент ссылается Сирия. Она ставит условием заключения мира с Израилем возвращение ей Голанских высот в границах 4 июня 1967 года, то есть до самого берега озера Кинерет. Точно так же мы поступили и при нашем отходе из Ливана — мы отступили даже не к границам 1948 года, а к линии, очерченной соглашениями 20-х годов между Англией и Францией о разделе их подмандатных территорий.

Соответственно, палестинцы, хотя они никогда и не имели собственного независимого государства, настаивают на том, чтобы им в рамках будущего мирного договора было отдано все, что когда-то было отвоевано нами даже не у них, а у Египта и Иордании. Иными словами, они требуют уступки им всех территорий в границах 4 июня 1967 года, а нам трудно, после египетского прецедента, что-либо возразить.

Можно было бы попытаться понять стремление Менахема Бегина отдать египтянам все в пределах границ 1967 года (за исключением сектора Газы) в надежде переломить ситуацию бесконечной войны, совершить поворот в сознании арабского мира в сторону мира с нами. Но беда в том, что на самом деле мы руководствовались тогда просто стремлением заключить договор как можно скорее, «не стоя за ценой». Что и завело нас в заведомо проигрышное положение.

В этом виноваты и левые, и правые наши политики. Левые не использовали возможностей в корне изменить ситуацию в Эрец Исраэль. В 1967 году в Иорданию из Иудеи и Самарии бежали сотни тысяч арабов. Правительство во главе с Леви Эшколем, Моше Даяном и Игалем Алоном по окончании войны милостиво впустило всех их обратно. В 1970 году, во время «черного сентября», Голда Меир и Моше Даян всячески помогали королю Иордании Хусейну, хотя именно в этот момент сложились все условия для превращения этой страны в подлинно палестинское государство.[15]

Правые, в свою очередь, допустили стратегическую ошибку, упорно твердя «нет» любым попыткам достижения мира, не предлагая никаких конструктивных планов. Если бы Бегин довел до конца осуществление идеи палестинской автономии, реализация которой была оговорена Кемп-девидскими соглашениями, наша ситуация сейчас была бы куда лучше.

премьер-министр Шамир, с порога отвергший т. н. «иорданскую опцию» и тайные Лондонские соглашения, заключенные Шимоном Пересом и королем Хусейном[16], тоже не предложил никакой альтернативы. Уже тогда было очевидно, что тот, кто отвергает иорданскую опцию, в конце-концов заполучит опцию ООПовскую. Затем все то же повторилось на Мадридской мирной конференции и на переговорах в Вашингтоне[17]: мы делали шаг вперед и тут же откатывались на два шага назад. Если бы мы пошли в Мадриде до конца и провели бы всеобщие выборы на «территориях», авантюры Осло попросту не было бы. Правый лагерь допустил ошибку, полагая, что время работает на нас, и вел безынициативную и откровенно ретроградскую внешнюю политику.

Следует отметить, что правый лагерь на протяжении своей истории постоянно сотрясал воздух громкими, даже вызывающими лозунгами, но лишь в исключительных случаях эти декларации выдерживали испытание действительностью. Я рекомендую правому лагерю, к которому отношу партию НДИ и самого себя, усвоить принцип, сформулированный в свое время Бисмарком: «стальной кулак в лайковой перчатке». Проще говоря: поменьше воинственных заявлений и больше активности в делах.

Большая часть израильского общества признает, что мы предлагали арабам максимум возможного, и наши предложения были отвергнуты. Нетаниягу сделал сирийцам очень щедрое предложение, Барак предложил Арафату практически все, о чем палестинцы могли мечтать: отдача почти ста процентов требуемых ими территорий, раздел нашей столицы — Иерусалима, даже «творческий» подход в вопросе права на возвращение палестинских беженцев. Но ответом палестинцев был террор и сотни убитых израильтян. Мы должны признать, что со своей стороны сделали все, что могли, и теперь очередь арабов продемонстрировать свою волю к миру и готовность идти ради него на уступки. А пока такого доказательства не последовало, Израилю следует сосредоточиться на своих внутренних проблемах. Это очень важное, очень нужное решение, к которому должны прийти все мы — народ Израиля. Это зависит от воли руководителей всех политических партий, от их способности встать выше сиюминутной выгоды, отказаться от соблазна заработать пару лишних электоральных баллов и одобрительных хлопков на международной арене.