Ни закона, ни жалости - [67]

Бинокль был при мне, и я как следует рассмотрел лес противоположного склона, в который и уходила тропа от карьера. Но биологически активных объектов тепловизор мне не показал.

– Как там дела, Тридцать Первый? – спросил заскучавший в дельталете капитан Волоколамов. – Никто противоположный склон суперлубрикантом не поливает?

– Тишина и покой. Советую тебе воспринять эту информацию как снотворную таблетку и вздремнуть. Я пару часов подежурю – и разбужу тебя.

– Если не возражаете, товарищ подполковник, я бы в первую смену подежурил, – попросил Волоколамов. – У меня нога под гипсом чешется, сил нет. Уснуть не смогу. Нужно побродить, утомить ногу, тогда смогу уснуть.

– Согласен. Сам из «тележки» выберешься или помочь? Могу и костыль собой заменить.

– Выберусь, товарищ подполковник. Я уже почти выбрался… А без костыля я устану быстрее. Мне, собственно, только это и нужно.

Я без бинокля видел, как капитан покидает место второго пилота и, продавливая гипсом снег, бодрой инвалидной поступью движется в мою сторону.

Мне, конечно, забираться в свое кресло было гораздо легче, чем Волоколамову, еще и потому, что мое место, так сказать, нижнее. Заднее кресло расположено намного выше переднего. Туда я и направился, чтобы отдохнуть после бессонной ночи. Шел к дельталету – и чувствовал, что забрался очень высоко, настолько высоко, что стал видимым богу…

* * *

Мне не требовалось заставлять себя заснуть. Я лишь посмотрел на часы, проверил соединения тонких кабелей «подснежника», чтобы услышать капитана Волоколамова, если он позовет, и закрыл глаза… И, как показалось, сразу же услышал в наушнике голос капитана:

– Тридцать Первый, внизу, над ущельем, дельтаплан. Летит невысоко, осматривает подходы к тропе и карьеру. Кружит… Нет, уже вышел на прямой полет. По ущелью полетел. Думаю, контролирует подступы.

Голос Волоколамова был спокойный и даже чуть-чуть ленивый. Он не объявлял тревогу, а просто ставил меня перед фактом. Я открыл глаза и посмотрел на часы. Спал, оказывается, час с четвертью, хотя казалось, что и уснуть не успел. Так порой случается, когда организм требует полного отдыха. Тем не менее проснулся я свежим, отдохнувшим и готовым к действию.

– Что предлагаешь? – спросил я.

– Дельтапланерист наверняка пожелает осмотреть и дальние подступы. Он увидит нашу колонну и предупредит своих. Возможно, у него есть связь. Предполагаю, что может использовать суперлубрикант для перекрытия пути. Если БМП идут на скорости, это может оказаться опасным.

– Это я понимаю. Что предлагаешь?

– Атаковать!

– Дистанция?

– Автомат не достанет.

– Возвращайся к машине. Я прогреваю двигатель.

Я принял решение, используя скоростные качества мотодельтаплана, догнать дельтапланериста и атаковать его с воздуха. Иного выхода у нас не было. Через пару часов полета он окажется уже где-то в районе села, которое я рассматривал через бинокль, а вскоре, пролетая над дорогой, обязательно встретится с колонной из двух боевых машин пехоты и, в свою очередь, сможет атаковать их или из оружия, или с помощью суперлубриканта. Скорее возможен второй вариант, потому что при управлении дельтапланом использовать оружие проблематично. Хотя сбросить на крышу машины ручную кумулятивную гранату вполне возможно. Но и суперлубрикант, в чем мы нынешней ночью убедились на собственном опыте, является достаточно опасной штукой, и нам просто повезло, что мы отделались так легко. Но то было не в горах, где любое скольжение опасно втройне. И в данном случае, атаковав и уничтожив дельтапланериста, мы преследовали бы сразу две цели: во-первых, соблюли бы режим секретности, то есть дали возможность колонне подойти к бандитам скрытно; во-вторых, ликвидировали бы очевидную угрозу для жизни бойцов группы.

Я запустил двигатель. Волоколамов уже старательно вышагивал в мою сторону. Едва он забрался в свое кресло, я тронул «Полкана» с места, но не забыл напомнить капитану про ремни:

– Пристегнись.

– Уже пристегиваюсь.

– Шлем не забудь.

– Уже на мне.

Свой шлем я уже пристегнул и даже проверил прочность застежки, сильно дернув за нее. Застежка держала хорошо.

По-хорошему, нам еще до взлета следовало бы сделать по плато круг и только потом разгоняться. Или же просто развернуться и начать разгон в противоположную ущелью сторону. Так мы двигались бы против ветра, имея возможность взлететь быстрее. Потом можно было бы сделать круг и войти в ущелье. Но я не знал, в какую сторону пойдет звук двигателя. Куда-то он наверняка уходил. И я не исключал, что дельтапланерист, Гамид Абдурагимов или кто-то другой, кто прикрывается его именем, уже услышал характерный звук и насторожился. Дельтапланеристу легче найти место для приземления, чем нам, и скрыться, бросив свое крыло. Поэтому я принял решение поберечь время – просто сбросить дельталет с обрыва и зацепиться крылом за воздух уже в падении. При этом рывок воздушной волны будет, несомненно, сильным. Значит, держать управляющий треугольник придется вдвоем…

2

– С обрыва? – Волоколамов без слов понял мою задумку.

– Да. Держи управление. Помогай. Крепко помогай. Рванет нас сильно.

Мои руки сразу почувствовали, что капитан команду выполнил.