Ни закона, ни жалости - [14]

Бензин переливали через воронку небольшими порциями, потому что выпускной шланг бензовоза был слишком велик для существующего отверстия. И если вовремя не останавливали качающий насос бензовоза, то бензин переливался через край воронки. Таким образом, мы со старшим лейтенантом трижды промочили рукава до локтя, но бочку залили полностью. Я шепотом спросил Мальцева, во сколько это нам обойдется, на что Серёня емко ответил:

– Комендант получил приказ содействовать нам и удовлетворять все наши запросы.

– От кого приказ?

– Понятия не имею, товарищ подполковник. Сказал, что имеет приказ, и все…

Вот бы всегда и во всем так было! А то, как правило, когда мы прибываем в командировку на необжитое место, то тратим на обустройство целую пару дней. А тут со всех сторон помогают…

Меня такое положение вещей вполне устраивало, но отказываться от обещания оплатить труд бригадиру я не собирался. Впрочем, много он запросить не должен был, потому что работа была несложная и недолгая.

Наконец, долгожданная научная бригада. Я оставил капитана Волоколамова проследить за окончанием работ и расплатиться, а сам пошел встречать на КПП, потому что бригаду, прибывшую в мое распоряжение, без меня на территорию не пропускали. Пока я знакомился с руководителем, моложавым, но абсолютно седым человеком, которого звали Владимир Андреевич Кочергин, пока выписывал пропуск на машины, пока на малой скорости, соответствующей движению по территории, доехали до ангара, бригадир вместе со своим помощником уже собрали инструменты и ушли. Наш мотодельтаплан «Пегас», можно сказать, бил копытом, ожидая полета. Но изящества настоящего Пегаса он не приобрел, поскольку оброс броней, как полкан^[4], что, на мой взгляд, слегка снижало его аэродинамические характеристики, но делало полет достаточно безопасным. Более того, броня превратила мотодельтаплан почти в боевую машину.

Нашего «Пегаса», ставшего «Полканом», пришлось откатить от ворот, где его собирали, в сторону, чтобы микроавтобус и грузовик с «кунгом» заехали в ангар. Сама надпись «Пегас» на фюзеляже мне не слишком нравилась, и я попросил старшего лейтенанта Мальцева:

– У тебя рука никогда не дрожит; значит, тебе и быть художником. Закрась это название, – ткнул я пальцем, – и напиши «Полкан». Желательно сделать стилизацию под какой-нибудь древнеславянский шрифт. Можешь шрифты в компьютере посмотреть, там есть что-то подходящее.

– Понял, сделаю. – Серёня всегда был легким на подъем…

2

– Это и есть тот самый дельтаплан, с которого суперлубриканты распыляли? – спросил Владимир Андреевич, похлопав по фюзеляжу ладонью и показывая, что с материалами происшествия он ознакомлен.

– Там был дельтаплан… – сказал я.

– А это?

– А это мотодельтаплан. Машина предназначена для охоты на дельтаплан бандитов и из спортивной машины превращена в боевую. Вот, подумываю, куда крепить турель для пулемета. Впрочем, я из автомата стреляю лучше, чем из пулемета…

– Да, я слышал, что вас зовут Тридцать Один Выстрел В Минуту.

– Иногда зовут просто Тридцать Первым, это короче и удобнее. Пойдемте, я покажу вам помещение, где вы будете располагаться. Потом уже, когда устроитесь, приступим к делам. Вас устроит проживание в этом здании? И машины под боком, и рядом с нами.

– Мы можем вообще в машинах устроиться. Привыкли уже. Не стоило беспокоиться, – проявил Кочергин свою интеллигентность.

– Я и не беспокоился. Все сделано по приказу коменданта.

Солдаты закончили подготовку помещения пять минут назад, и я видел, как они выходили, когда подъезжал на машине научной бригады к ангару. Найти жилые комнаты труда не составило. Комнат было четыре: три одноместные, одна на двоих. В дверях торчали ключи.

– Вот здесь располагайтесь. Четыре комнаты. Вам должно хватить.

– Хватит. Нас трое и два водителя.

– Я подойду через двадцать минут. Успеете устроиться?

– Нам и пяти минут хватит.

– Тогда буду ждать вас в ангаре, около дельталета.

Я сам не люблю, когда кто-то наблюдает, как я застилаю себе постель, и потому никогда не мешаю другим делать свои дела в одиночестве. Я вернулся к мотодельтаплану, чтобы понаблюдать, как Серёня Мальцев справится со своей задачей. Тот, однако, переложил ее на коллегу, второго снайпера группы лейтенанта Свистинова. И правильно сделал, потому что Слава в дополнение к своему таланту снайпера обладал еще и даром художника. Ему бы еще и «физики» добавить, вообще был бы в группе незаменимым бойцом-оформителем. Я много раз высказывал лейтенанту претензии относительно физической подготовки. Он обещал работать – и правда, работал. По крайней мере, к нам в группу сразу после окончания школы снайперов он пришел иным человеком и вызывал много сомнений. Сейчас, по крайней мере, он никогда не отставал на марше от усталости. Правда, он и раньше не отставал – характер не позволял – и терпеть умел. Но изматывался до предела. Сейчас уже даже после прохождения самого сложного профиля дышит вполне сносно и готов по команде продолжать марш.

Свистинов уже выводил предпоследнюю букву, когда мне позвонили на мобильник. Я вытащил трубку и посмотрел на определитель, который показывал номер оперативного отдела антитеррористического комитета.