Ни пенсом больше, ни пенсом меньше - [29]

— Конечно, сэр, — невозмутимо ответила секретарша, нисколько не раздражаясь, что ей придётся оставить недоеденный сандвич и отправиться за книгами.

Не успел Робин закончить телефонные переговоры, как книги уже лежали у него на столе, и он сразу приступил к их внимательному изучению. На следующий день, отменив утренний приём, Робин поехал в больницу св. Фомы повидаться с двумя знакомыми коллегами. Уверенность, что придуманный им план можно осуществить, крепла все больше и больше. Вернувшись на Харлей-стрит, Робин, как в студенческие годы, записал технологию операции, которую он наблюдал утром. На ум ему пришли слова Стивена: «Старайтесь думать как Харви Меткаф. Возможно, в первый раз в своей жизни не как осторожный профессионал, но как авантюрист — человек, который любит рискнуть».

Робин настроился на волну Харви Меткафа. Когда придёт время, он будет готов представить на рассмотрение американцу, французу и лорду свой план. Но примут ли они его? Робин с нетерпением ждал встречи с компаньонами.

Жан-Пьер уехал из Оксфорда на следующий день. Никто из молодых художников не привлёк его внимания, хотя натюрморт Брайана Дэвиса был неплох. Жан-Пьер сделал заметку не упускать его из виду в будущем. Вернувшись в Лондон, он, как и Робин, и Стивен, начал разрабатывать свой план. Смутная идея, посетившая его в отеле «Истгейт», стала пускать ростки. Через свои многочисленные связи в мире искусства он проверил, какие картины импрессионистов покупались или продавались за последние двадцать лет, и составил список полотен, предлагаемых на рынке. Затем он связался с единственным человеком, кто мог помочь ему, чтобы план сработал. К счастью, Давид Штейн находился в Англии и был не занят. Давид согласился встретиться, но согласится ли он участвовать в его плане?

Штейн приехал на следующий день поздно вечером и пробыл у Жан-Пьера два часа в его маленькой комнатке в подвале галереи. Когда он ушёл, Жан-Пьер улыбался. Последний день он провёл в германском посольстве на Белгрейв-сквер, после чего позвонил в Берлин д-ру Вормиту из «Preussischer Kulturbrsitz»[20] и мадам Теллиген из «Rijksburau» в Гаагу, от которых получил всю необходимую информацию. Даже Меткаф похвалил бы его за последний штрих. На этот раз никто не будет спасать француза, когда он представит свой план американцу и двоим англичанам.

Проснувшись утром, Джеймс меньше всего думал о том, как перехитрить Харви Меткафа. Его мысли всецело занимали более важные дела. Он позвонил Патрику Личфилду домой:

— Патрик?

— Слушаю, — сонно пробормотал голос в трубке.

— Это Джеймс Бригсли.

— О, привет, Джеймс. Давненько не видел тебя. Чего будишь человека ни свет ни заря?

— Патрик, уже десять часов.

— Серьёзно? Вчера на Беркли-сквер был бал, и я лёг спать только в четыре утра. Что там у тебя?

— Слушай, ты фотографировал для «Вог» девушку. Её зовут Энн.

— Саммертон, — не задумываясь ответил Патрик. — Из агентства Стэкпула.

— И что она собой представляет?

— Понятия не имею. Ничего так — миленькая. Только я не в её вкусе.

— Патрик, делаем вывод: у девушки есть вкус. Все. Можешь спать дальше.

Джеймс положил трубку.

В телефонном справочнике Энн Саммертон не было, — так, этот ход не удался. Не вставая с постели, Джеймс в раздумье почёсывал щетину на небритом подбородке. Вдруг его посетила идея. Он лихорадочно пролистал справочник от S до Z, нашёл нужный номер и тут же его набрал.

— Агентство Стэкпула.

— Могу я поговорить с управляющим?

— А кто его спрашивает?

— Лорд Бригсли.

— Соединяю, милорд.

Джеймс услышал щелчок в трубке, и голос управляющего произнёс:

— Доброе утро, милорд. Говорит Майкл Стэкпул. Что вам будет угодно?

— Надеюсь, вы поможете мне, мистер Стэкпул. Меня подвели в самый последний момент. Короче, мне нужна модель на открытие антикварного магазина, и я хочу классную курочку. Вы понимаете, о чём я говорю. — И Джеймс описал внешность Энн так, словно никогда раньше не видел её.

— У нас в картотеке есть две модели, которые, как мне кажется, могут подойти вам, милорд, — предложил Стэкпул. — Полин Стоун и Энн Саммертон. К сожалению, Полин сейчас в Бирмингеме, на рекламе нового автомобиля «аллегро», а Энн заканчивает рекламирование зубной пасты в Оксфорде.

— Видите ли, девушка мне нужна сегодня, — сказал Джеймс. Он чуть не проговорился Стэкпулу, что Энн уже вернулась в Лондон. — Если вдруг выяснится, что кто-то из этих моделей окажется свободной, позвоните мне по номеру 735-72-27.

Джеймс положил трубку немного расстроенный. «Ладно, — подумал он, — если сегодня не получится, то засяду за мою часть плана „Команда против Харви Меткафа”». Он уже отказался от затеи встретиться с Энн, как зазвонил телефон. Высокий, пронзительный голос объявил:

— Говорит агентство Стэкпула. Мистер Стэкпул хотел бы поговорить с лордом Бритсли.

— Лорд Бригсли у телефона, — ответил Джеймс.

— Соединяю, милорд.

— Лорд Бригсли?

— Слушаю.

— Это Стэкпул, милорд. Выяснилось, что Энн Саммертон сегодня свободна. Когда ей прибыть к вам в магазин?

— Гм…— Джеймс несколько растерялся. — Магазин находится на Беркли-стрит рядом с рестораном «Эмпресс», называется «Албемарль Антикс». Мы могли бы встретиться у входа где-то без четверти час?