Нгоньяма желтогривый - [14]

Всмотревшись в темноту, Нгоньяма увидел огромного льва, стоявшего в траве; подле него лежала львица и нетерпеливо подергивала хвостом.

Нгоньяма припал к земле и стал ждать дальнейших событий.

Лев, бесшумно ступая, обошел вокруг лагеря, а большая серая собака следила за каждым его шагом. Коричневый человек что-то сказал собаке, и та вскочила, оскалив зубы и ощетинившись. Нос ее, словно иголка компаса, все время поворачивался в ту сторону, где находился лев. Коричневый человек опустился подле нее на колени и поднял блестящую палку, которую держал в руках. В темноте вспыхнули два ярко-зеленых кружка, и тотчас же из блестящей палки вырвалось пламя и раздался оглушительный треск.

Лев заревел от боли, но львица ни малейшего внимания не обратила на проявление таинственной власти человека. Нгоньяма посмотрел на нее: она стояла, поджав одну лапу, вытянув шею и не спуская глаз с четырех странных животных. По-видимому, ее занимала одна только мысль - раздобыть мяса. Треск и пламя не произвели на нее впечатления.

Маленькая белая собачка с красными глазами и коротким хвостом увидела львицу и залилась лаем. Тогда чернокожий бросил в темноту горячую ветку. Рассыпая искры, ветка прорезала воздух и упала в двух шагах от львицы, которая с рычанием попятилась. Снова вырвалось из палки красное пламя и раздался треск; львица высоко подпрыгнула, показав белый живот, и тяжело упала на траву.

Нгоньяма поспешил улизнуть. Разумеется, он понятия не имел о том, что случайно наткнулся на лагерь золотоискателя. Белая собачка была бульдогом с железными нервами, а серая ищейка указала золотоискателю место, где находился лев. Белый человек, почерневший под африканским небом, не боялся призраков ночи и надеялся на свое оружие. Что же касается четырех странных животных, похожих на зебр, то это были ослы, равнодушные ко всему, кроме еды.

Но для Нгоньямы урок не прошел даром: молодой лев на опыте убедился в том, что хищник, подстерегающий добычу, должен хранить молчание, если не хочет погибнуть. А человека Нгоньяма признал более опасным врагом, чем носорога.

К восходу солнца Нгоньяма ушел на пятнадцать километров от зеленых лугов Уа Бакки. В желудке его было пусто. Сощурив глаза, бежал он навстречу восходящему солнцу и вдруг услышал шорох в сухой траве: в десяти шагах от него показалась большая плоская голова крупной змеи. Нгоньяма остановился как вкопанный. Змея и лев в упор смотрели друг на друга. В прищуренных глазах льва горели голодные огоньки, а глаза змеи тускло блестели. Нгоньяма двинулся вперед, чтобы ее обойти. Змея высунула раздвоенный язык и злобно зашипела. Тело ее, скрытое высокой травой, судорожно подергивалось.

Туловище змеи было раздуто посередине. По-видимому, она недавно позавтракала и еще не успела переварить пищу. Сейчас она не могла ни нападать, ни спасаться бегством.

Пока пресмыкающееся тщетно старалось изрыгнуть непереваренную пищу, лев сделал прыжок. У змеи не было сил нанести ему сокрушающий удар хвостом, и через несколько секунд лев перегрыз ей позвоночник у основания шеи, размозжил голову и жадно стал пожирать добычу.

Глава VI. Засуха. Появление грифов. Собачья стая

Надвигалась засуха. Нгоньяма, как и Махамба, всем своим существом ощущал ее приближение. Весть о ней посылал ему сухой горячий ветер, раздражавший его широкие ноздри. За это время нос у Нгоньямы вырос; широкий у основания, он спускался к верхней губе, украшенной длинными усами.

Сейчас он инстинктивно предчувствовал надвигающуюся трагедию. Раскаленная земля покрывалась трещинами, влага испарялась, и над горизонтом повисла дымчатая завеса. На этом широком туманном экране возникали сказочные миражи: синело тихое озеро, сбегали к воде зеленые берега, затененные развесистыми деревьями.

Нгоньяма раздувал ноздри, но с призрачного озера не веяло прохладой и влагой; по-прежнему воздух был сухим и горячим. И вдруг берега начинали таять, исчезали развесистые деревья, а пруд переносился на другое место - туда, где несколько секунд назад рос терновый куст с длинными, очень острыми колючками. И куст превращался в пальмовую рощу, дремлющую на берегу синего пруда, но пруд оставался мертвым - не слышалось радостного кваканья лягушек, пения птиц, шелеста крыльев.

Лев пристально смотрел на пальмовую рощу; и на его глазах она снова превращалась в колючий куст. Потом он поворачивал морду в другую сторону и видел несущийся по равнине столб песка, подхваченный двумя встречными течениями воздуха. Через минуту песчаный столб бесшумно падал на землю.

Эти тайны жизни лев постигнуть не мог; они не приковывали к себе его внимания и в памяти не оставались. Но вот по земле скользнула тень, и лев насторожился и посмотрел на небо. Это было ему понятно: высоко над его головой летел гриф, изредка взмахивая гигантскими крыльями. За ним показался второй, третий. Растянувшись длинной вереницей, плыли по небу птицы-хищники. Отлетев на большое расстояние, птица-вожак застыла в воздухе, а солнце серебрило ее распростертые крылья. И тогда начался зловещий танец смерти: двадцать громадных птиц, кружась над землей, стали медленно по спирали опускаться вниз на распростертых, неподвижных крыльях.