НГ (Не Говори) - [67]

– Она еще здесь? – шепотом спросила жена, укачивая Сюзи, которая заулыбалась при виде меня, начав издавать смешные звуки.

– Да, пока за ней никто не приехал, – пожал плечами я и потянулся к дочке, чтобы создать видимость какой-нибудь деятельности, должной скрыть мое еще не успевшее восстановиться дыхание.

Она стала пытаться ухватить мой палец, но у таких малявок с координацией плоховато, поэтому она тщетно сучила ручонками, пока я играл с ней, как дирижер, водя указательным пальцем.

– Ну, хватит, – одернула меня Мэри, – я ее тут уложить пытаюсь, а ты разыгрываешь. Теперь вообще не заснет.

Я выпрямился. Сюзи вновь начала драть глотку, требуя продолжения банкета.

– Может, стоит показать ее врачу? – спросил я, чеша затылок.

– Доктор Уэстридж сказал, что с ней все в порядке, – нервно ответила Мэри, увеличив амплитуду раскачиваний, чтобы дочка быстрее стихла.

– Вот твои ножницы, – вспомнил я, зачем пришел.

– Не нужны мне ножницы, – нахмурилась она.

– Так зачем?..

– Не могла же я сказать тебе просто подойти, потому что мне надо с тобой поговорить так, чтобы этого не слышала она, – кивнула в сторону двери Мэри.

– Вот ты конспираторша, – мотнул я головой, натянув кривую улыбку. На самом же деле я испытал в этот момент злость, ведь она совершенно беспричинно отвлекла меня от того, чем я там занимался.

– Ты хоть чаю ей сделал? – строго спросила жена.

– Она попросила кофе, – «я сделал ей что покруче».

– Может, скажешь ей позвонить еще разок. Узнать, когда за ней приедут? Не может же она всю ночь здесь торчать…

Вообще-то, меня устроил бы подобный исход.

– А… мм… – спустившись, я увидел девушку, закутавшуюся в полотенце и сидящую ровненько на диване с чашкой остывшего кофе.

– Все в порядке? – невинным голоском спросила она, будто только что не дала отыметь себя чуть ли ни во все дыры совершенно незнакомому мужику.

– Жена сказала, чтобы я попросил тебя еще раз позвонить тому, кто должен тебя забрать, – извиняющимся тоном сказал я, сочтя, что это звучит как свидетельство очевидного нежелания ее пребывания в этом доме.

– Что ты сказал? – расширила глаза незнакомка. Странно так называть девушку, с которой только что у тебя был умопомрачительный секс, но я до сих пор не знал ее имени.

– Э… позвонить… просто, чтобы уточнить… – я замешкался. Конечно, не очень приятно слышать, что тебя мечтают поскорее вытурить из дома, но, мне показалось, что она восприняла это уж слишком близко к сердцу. Оставалось надеяться, что она ни одна из этих неуравновешенных психопаток, о которых так любила снимать фильмы Мэри.

– Твоя жена?

– У… д-да… – только теперь я понял, что она до сих пор считает Мэри моей матерью.

– Но ей же лет сорок… – сочла это за злую шутку девочка.

– Да-да, – развел руками я, устав от подобной реакции уже далеко не первого человека, – и годится мне в матери… я знаю… но, тем не менее, это моя жена.

– Хэ… – нервно выдохнула она, – выходит, этот ребенок?..

– Моя дочь… – не стал утруждать я девушку догадками.

– Да ты больной, – вскочила она, видимо не желая участвовать в любовном треугольнике.

– Тише ты, – шикнул я.

– Где моя одежда? – встала на дыбы девчонка.

– Сейчас принесу…

Одна нога здесь – другая там. Платье с трусиками еще не успели просохнуть, но ее, похоже, это не волновало. Она мигом натянула их на себя и уставилась в упор:

– Я позвоню и уйду.

Я кивнул и провел языком по передней поверхности верхних зубов.

Сглотнул. Потер нос. Я должен был переживать, что жена может догадаться. Что эта девчонка все ей расскажет. В конце концов, меня должна была мучить совесть, наступить прозрение. Но все, что меня беспокоило – это то, что сейчас она выйдет за дверь и навсегда останется незнакомкой.

– Забери меня сейчас же. Да. Я больше здесь не останусь, – ее голос был напряжен. Она очень нервничала. Сказав последнюю фразу, она резко опустила трубку на рычаг, пошла ко входной двери и вышла наружу.

За окном все еще был адский ливень, который ветром заносило на крыльцо под крышу. Но, видимо, это ее не пугало. Она опустилась на подвесные качели, на которых любила сидеть Мэри со Сюзи, показывая дочурке проходящих соседей и говоря, кто есть кто.

Я не знал, как мне быть. Пока я раздумывал, беспомощно стоя и глядя на нее через окно, к дому подъехала машина. Она соскочила с крыльца и, тщетно пытаясь спрятаться от дождя под маленькими ладошками, добежала до автомобиля, юркнула на заднее сиденье, и исчезла, словно ее никогда и не было.

Но нет. Она была. Была. Я точно это знал. Пол был еще влажным в тех местах, где ступали ее ножки, обутые в легкие балетки, неподалеку от кухни валялось полотенце, которым она укрывала свое стройное тело, на столике стояла чашка недопитого ею кофе, а за окном по-прежнему находился ее автомобиль, в котором она имела неосторожность запереть свои ключи.

«Точно!» – у меня появилась идея. Я должен был это сделать. Я выскочил под проливной дождь и двумя скачками оказался рядом с авто, тщетно пытаясь разглядеть в темноте номер. Я ничерта не мог увидеть, и дождь совсем не помогал, полностью закрывая обзор, как непроходимая стена. Тусклый свет уличного фонаря рассеивался в каплях, еле доходя до моих глаз. Тогда я принялся на ощупь трогать номерной знак, по крупинкам собирая его воедино. И это сработало! Я понесся в дом, повторяя заветные символы, чтобы не забыть их, стремясь записать в укромном местечке, в которое нет доступа у Мэри.