НФ: Альманах научной фантастики. Выпуск 26 - [11]

Кто он, этот мужчина? Его непонятная власть над Николь, которую даже смерть не могла стереть…

— Нельзя! — вдруг рявкнуло за спиной. Из стенного отсека, угрожающе раскинув щупальца, прямо на меня двигался робот. Я попятилась и стала втолковывать ему, что я Николь Брандо, гражданский номер такой-то… До сих пор это выручало, но на сей раз сработало, кажется, в обратную сторону.

— Николь Брандо. Нельзя, нельзя, нельзя! — заревел он, продолжая теснить меня к двери.

Я не стала дожидаться, пока меня коснутся его ледяные лапы, и повиновалась. Это чучело шло на мной до самых ворот. По дороге я пыталась что-либо у него выведать, но он был из еще более молчаливой серим, чем мой Жак, и на все вопросы лишь тупи и раскатисто повторял:

— Николь Брандо. Нельзя. Нельзя.

Ладно, времени у меня много, в девятнадцать лет можно не торопиться.

Неподалеку в ресторанчике я с аппетитом пообедала. На крыше была стоянка аэрокаров. Я взяла напрокат двухместную «Ласточку» и, развернув ее так, чтобы интересующая меня вилла была целиком в поле зрения, стала с крыши наблюдать.

Ждать пришлось долго. Очень хотелось вылезти из машины и размяться, надоедали мухи и мужчины. Но я терпела. Любопытно, как быстро человек привыкает ко всему. Даже к внезапно вернувшейся молодости. Мне уже казалось невероятным, что еще вчера утром я не могла пройти без одышки и сотни шагов, едва не померла от превосходного бифштекса, а эти увивающиеся сейчас возле моей машины парни годились бы мне в правнуки.

Только смазливое лицо Николь в зеркале над рулем… Туда я старалась не смотреть.

Уже смеркалось, когда на крыше виллы возле черного аэрокара появились две фигуры. Высокий мужчина и женщина, закутанная в сиреневый плащ. Их аэрокар повернул к Столице, моя «Ласточка» взвилась следом.

Были как раз часы пик, скорость ограниченная, и обе машины шли на автопилоте. Это облегчало преследование — расстояние между ними не сокращалось и не увеличивалось.

Внезапно черный аэрокар пошел на снижение и исчез. Разноцветные квадраты городских крыш, почти на каждой стоянке, почти на каждой — черные аэрокары. Кажется, проворонила. Я приземлилась на первой попавшейся крыше и отправилась на поиски пешком, твердо уверенная в их полной бесполезности.

Искать иголку в стоге сена…

Возле ярко освещенного подъезда ночного клуба толпился народ.

— Что здесь? — спросила я у одной из девиц, безуспешно пытающейся протолкаться к двери.

— Дэвид Гур, — бросила она и снова, зажав под мышкой сумочку, ринулась в толпу.

Ингрид Кейн отстала от жизни. Дэвид Гур. Какая-нибудь очередная знаменитость. Дэвид. Это имя Николь назвала перед смертью. Чепуха. Мало ли на свете Дэвидов!

Мне помогла отлично развитая мускулатура Николь. Едва я, взмыленная и растерзанная, прорвалась в зал, как входы перекрыли и свет стал меркнуть. Похоже, я попала в цирк. Зрительские места располагались амфитеатром, арена внизу была застлана черным пушистым ковром, в котором тем не менее отчетливо отражалась люстра.

Ударил гонг, и на арену вышел высокий худой мужчина в традиционном наряде фокусника — фрак, белоснежная манишка, цилиндр. Однако на его лице был грим клоуна или мима — белая застывшая маска с узкими щелями рта и глаз, с нависшими надо лбом фиолетовыми прядями парика.

И я узнала этого человека так же, как и его дом, — будто видела когда-то во сне его походку, сутулость, медленные округлые жесты, слышала его голос.

— Стелла! — позвал он.

Выбежала миловидная молодая женщина, в противоположность ему совсем раздетая. Однако нагота ее выглядела естественной и домашней, будто она только что из ванной. Женщина послала публике воздушный поцелуй, влезла на тумбу и застыла в позе статуи.

Мужчина поднял с ковра тяжелый молот. Размахнувшись, он ударил женщину по плечу. Характерный звук, будто что-то разбилось, — и рука женщины упала на ковер. Он снова поднял молот. Дзинь — упала другая рука. Продолжая улыбаться, скатилась на ковер голова. Больше мне смотреть не хотелось. Дзинь, дзинь, дзинь…

Когда я открыла глаза, женщины не было — только груда бледно-розового мрамора, по которому колотил мужчина, превращая все в мелкое крошево.

Зал реагировал на происходящее довольно равнодушно — перешептывались, пересмеивались. Кто-то обнимался, кто-то потягивал через соломинку коктейль. Мужчина взмахнул рукой — мрамор вспыхнул. Заметались по арене языки пламени, повалил густой дым. А когда дым рассеялся, Стелла снова стояла на тумбе, улыбаясь и посылая в зал воздушные поцелуи.

Аплодисменты были жидкими. Все словно ждали чего-то более интересного. Гвоздя программы, ради которого сюда и рвались.

— Желающих принять участие в сеансе гипноза прошу на арену.

Желающих оказалось так много, что образовалась очередь.

— Возьмите меня первым, — горланил какой-то парень, — мне к девяти на дежурство.

— О’кэй, — кивнул Дэвид Гур, обращаясь к публике, — только за это пусть он нам уступит свою подружку.

— Молли? — Парень осклабился. — Это можно. Молли — хорошая девочка.

Пухленькая свежая блондинка, держащая его за руку, польщенно мурлыкнула.

— Вы давно встречаетесь?

— С Молли-то? Две недели. Молли — хорошая девочка.